…………..

Дни Андрея стали похожи на тщательно настроенный механизм, в котором каждая минута, каждое движение имели строгое предназначение. С рассветом он уже был на ногах, одет в простую одежду служки, и с покорной покладистостью следовал за старейшиной Йонг Мином в алхимическую лабораторию или на тренировочную площадку, где тот под разными предлогами “случайных наблюдений” проводил с ним всё более сложные боевые и магические занятия.

Дневные тренировки под руководством старейшины были весьма серьёзными. Ведь старик Йонг Мин, несмотря на свою славу мастера-алхимика, оказался весьма строг и методичен как наставник. Он был из тех, кто больше верил в силу повторений, чем в вдохновение. Его голос, хриплый, но не теряющий твёрдости, раздавался над площадкой, пока Андрей снова и снова пытался сформировать двойное, тройное и даже четверное плетение магических мечей, контролируя каждый клинок силой воли, дыхания и потоками духовной энергии, сосредоточенной в ядре.

– Опора – не руки. Основа – не пальцы. Все мечи в твоих мыслях. Ты не командуешь ими, ты становишься ими! – Говорил этот весьма упрямый старик, подсказывая, как правильно разделять потоки сознания и направлять энергию. И с каждым днём движения Андрея становились чётче. Магические клинки, сначала тусклые, едва удерживаемые в эфирной оболочке, теперь могли пролететь по дуге и точно вонзиться в мишень, смонтированную на противоположной стороне зала. Но Йонг Мин не хвалил. Лишь иногда с едва заметной усмешкой кивал, что для знающих его людей означало бурю восторга. Но Андрей знал – это лишь часть.

Затем наступала ночь, и со старейшиной прощался уже усталый, будто выжатый до последней капли ученик. Однако стоило парню вернуться в свою скромную комнатушку рядом с лабораторией – и тень, что была уставшим слугой, превращалась в воина, алхимика, хранителя древней тайны. Он знал, что Йонг Мин не дурак. Даже слишком не дурак. Парень слишком часто ловил на себе задумчивые взгляды старика, когда тот “вдруг” появлялся поблизости от одного из тренировочных залов поздно вечером. Или когда кто-то из слуг упоминал о вспышках энергии, что ощущались в стороне от главных дворов. Йонг Мин ничего не говорил. Не вызывал к себе. Не поднимал вопрос.

“Значит, знает. Или догадывается. Но… почему молчит?” – Задавался вопросом Андрей, сидя в медитации, восстанавливая силы после очередной скрытой тренировки.

Он понимал, что его прогресс перестал быть незаметным. Как и то, что он всё больше приближался к реальному уровню юных мастеров, обучаемых в секте. А значит – к моменту, когда нельзя будет скрываться в тени. И именно эта своеобразная раздвоенность… Эта жизнь между двумя мирами, становилась для него всё тяжелее. Днём он был смиренным, молчаливым, склонённым в почтении, помогая перемалывать травы, сортировать корни, чистить котлы, изучать рецепты и корректировать давление в алхимическом пламени. Ночью – он был тем, кто владеет копьём Святого, кто оседлал печати демонических кругов, кто медитирует, подавляя в собственной груди кость Павшего Бога. Он уставал. Иногда так, что, казалось, тело не в силах больше подняться. Но с каждым днём в нём росло то, что он не мог остановить: жажда силы. Понимание, что за ним наблюдают, не только люди, но и судьба. И что любое промедление может стоить ему всего – от тайны до жизни.

При этом всё он уже буквально на физическом уровне ощущал, что у старейшины появляется всё больше подозрений. Старейшина не спрашивал, но всё чаще его слова становились многозначительными.