Но главное – узор. Поверхность этой пластины, казалось, была переплетена сложнейшими линиями. Они не были вырезаны или нарисованы. Они были частью самой структуры, как если бы эта чешуя была сплетена из энергии, замороженной в веществе. Тонкие, завивающиеся спирали и волны, напоминающие древние каллиграфические знаки, вплетались друг в друга. И если смотреть слишком долго, казалось, что они шевелятся.

Нет! Ему это не казалось. Они действительно слегка двигались. Андрей провёл пальцем по поверхности – и ощутил лёгкий разряд, словно лист шёлка пропитали грозовой молнией. Не больно, но настораживающе живо. Он поднял чешую к солнцу – и узор засветился сильнее, на миг ослепив его, как зеркало.

– Это… что? – Ответа на этот вопрос он не знал. Но интуиция подсказывала – эта вещь принадлежала существу древнему и могущественному. Дракону. Но не такому, как в западных легендах. Не чудовищу с крыльями и огнём. Нет. Эта чешуя… Изгиб её формы… Утончённость орнамента… Живой блеск… Всё говорило о другом. О существе, протяжённом, изящном, словно поток ветра, рожденном не для разрушения, а для течения в ритме самого мира. О драконе, что похож не на зверя, а на ожившую стихию. На мысль. На молнию. На дух. И хотя Андрей не знал ни китайских, ни корейских сказаний, не читал о восточных драконах, чья сила больше в мудрости, чем в злобе —он вдруг понял… Эта чешуя – часть чего-то великого. И то, что она лежала здесь, у ручья, явно не было случайностью.

Снова осмотревшись по сторонам, он завернул находку в оторванный подол своей рубашки и прижал к груди. Теперь у него был ещё один знак. Кто-то бывал здесь до него. Кто-то такой, чей шаг заставлял дрожать скалы и вызывал трепет в лесах. И, возможно… этот кто-то всё ещё был где-то рядом.

Сейчас Андрей стоял, прижимая к груди найденную чешую, и всё ещё не мог до конца осознать, насколько изменился мир вокруг него. Но одна мысль уже начала укореняться в голове парня. Здесь всё может быть важным. Даже камень под ногой может оказаться ключом к спасению… Или к гибели…

Он глубоко вдохнул прохладный горный воздух, сверился с направлением ручья и продолжил движение вниз по течению. Теперь – медленнее. И всё также осматриваясь по сторонам. Более внимательно. Осторожно. И более сознательно. Так что сейчас он шёл так, словно каждый метр пути был живым организмом, который ему заранее следует уважать. И его осторожность вскоре была вознаграждена. Пройдя пару сотен шагов вдоль ручья, где вода весело играла на мелких порогах, Андрей заметил вкрапление странного блеска среди прибрежной гальки.

Он присел, отодвинул несколько округлых камней – и замер. Там, под тонкой плёнкой воды, лежал камень цвета меда, чуть больше куриного яйца, прозрачный, с вкраплениями тёмных нитей внутри. Он не просто поблёскивал… Он светился изнутри, будто в нём застыла искра молнии, пойманная во время грозы.

Немного подумав, Андрей аккуратно достал находку. Она была тёплой. На ощупь – гладкой, но при этом словно пружинистой. Внутри, как в янтаре, будто двигались застывшие потоки, плавно перетекающие один в другой, создавая иллюзию глубины, как у морского глаза. Этот странный камень был похож на янтарь… Но явно не обычный. Как будто он был… Хранилищем чего-то. Энергии? Воспоминаний? Кто знает…

Он завернул камень в обрывок ткани и положил рядом с чешуёй в ту же импровизированную сумку. Дальше был ещё один участок, где ручей делал резкий поворот и падал с каменистой ступени, образуя небольшой водопад. За его пенной завесой, на обрыве, Андрей заметил блестящий от света ствол дерева.