– Это не магия. Это… Какая-то странная структура, которую я просто не понимаю. Пока что. Но если я здесь, и если я выжил… То это значит, что я должен узнать, как это всё работает. И приняв такое решение, он встал. На лице отразилась тревога, смешанная с восхищением. Всё вокруг – от облаков до травинки – бросало ему вызов. И он собирался принять этот вызов.

Медленно облизнув губы, которые пересохли до трещин, парень поморщился. Язык казался наждачным, а дыхание – шероховатым, будто он надышался пылью веков. Он медленно провёл рукой по горлу. Сейчас ему казалось, что оно жгло его изнутри. Казалось, что всё, что происходило с ним за эти несколько часов, высушило не только тело, но и душу. Именно поэтому он снова взглянул на ручей.

Тот всё так же звенел поблизости. Тонкой, быстрой струёй, как струна, натянутая между двух каменных пальцев. Кристально чистая вода всё также беззаботно струилась по гладкому камню, срываясь в крохотные водовороты, разбиваясь на хрустальные брызги. В ней отражались вершины гор, и свет переливался на поверхности так, будто это была не вода, а расплавленный лунный металл. Подойдя к ручью, он опустился на колени, и наклонился, чтобы попить. И едва его ладони опустились в поток, как сразу же, словно он коснулся живого холода, тело парня резко дёрнулось. Так как эта вода была ледяной. По-настоящему. Такой, какая бывает в старых каменных колодцах, или в горах. Такой, от которой ломило зубы, если попробовать неосторожно напиться большими глотками.

Набрав воды, он медленно поднёс пригоршню к лицу. И сначала он глубоко вдохнул, стараясь хотя бы так ощутить потенциальную угрозу. И понял, что здесь даже запах был другой. Ледник, с которого могла течь эта вода, и камень гор, чистота и свежесть, создавали такое впечатление, как будто этой воде были какие-то там не тысячи лет, а целая вечность. И она помнила даже само небо.

Потом он сделал первый глоток. И сначала почувствовал дискомфорт. Холод ворвался в горло, как удар хлыста. Щека дёрнулась от онемения, а носу стало больно. Но затем появилась волна. Тепло… Нет… Не тепло. Сила. Будто сама вода протекла сквозь кости… Сквозь вены… Сквозь позвоночник… Будто не жидкость, а сама живая энергия влилась в него.

Он выпрямился, затаив дыхание. В груди что-то отпустило. Боль… Дрожь… Пульсация… Всё то, что его тело терзало после пробуждения в этом месте, просто исчезло и растворилось, как будто было смыто струёй той энергии, что наполняла тот самый глоток воды. Его сердце билось чётко и ровно. Кровь наполнилась тяжестью. Но не утомлением, а сочной, ясной бодростью.

Внезапно, он рассмеялся. Впервые за долгое время. По-настоящему, искренне, откуда-то из живота. Как в детстве, когда прыгал в снег, когда чувствовал восторг от первого снега, от первого поцелуя, от солнца, пробивающегося сквозь занавески.

– Ха! – Вырвалось у него, а затем он снова опустил руки в воду, словно боясь, что это странное чудо, появившееся так внезапно, также резко исчезнет.

Решив повторить эксперимент, он плеснул водой себе на лицо. Морозный холод обжёг кожу, но внутри было тепло и смех. Потом он снова встал, и резко отряхнулся. Казалось, что даже ноги на данный момент держали его тело куда лучше. Позвоночник выпрямился. Силы вернулись. Исчезла тупая слабость, этот вялый страх, и спутанность сознания. Он чувствовал себя… Живым. Настоящим. Настолько, насколько не чувствовал себя уже много лет.

Он снова провёл пальцами по коже. Она была чистой, как после купания, и даже пыль с одежды куда-то делась. Внутри всё дрожало, но теперь от восторга, от прилива чистой силы, как будто сама гора, с которой текла вода ручья, всё же признала его. И напоила.