Попав в это место, Андрей некоторое время стоял, не двигаясь. Плёнка кошмара не сползала с глаз, потому что кошмаром был весь этот мир. Всё здесь излучало нечто искажённое – энергия, поднимающаяся из земли, была тяжёлой, жирной, словно напичканной чужими эмоциями. Болью… Яростью… Похотью… Страхом… И даже животным ужасом. Даже тени здесь вели себя иначе – они ползали, дергались, сдвигались против ветра. Иногда казалось, что из густого мрака на границе видимости кто-то на него пристально смотрит.

Над головами тянулись тёмные горы, из которых поднимались столбы какого-то непонятного дыма. Их вершины были остры, как зубы, а подножия испещрены пещерами – словно рот с десятками глоток, готовый поглотить всё живое. Некоторые из них светились изнутри красным – будто внизу бродил огонь, и кто-то раздувал его изнутри.

Дальше к западу, судя по имеющейся у него не очень подробной карте, начиналась долина мёртвых глаз – пространство, усыпанное камнями, напоминающими черепа, поросшими склизкой похожей на густой мог субстанцией, что шевелилась даже от самого звука шагов. На некоторых валунах будто отпечатались лица, застывшие в крике – возможно, это и были не камни. И в этом всём, в каждой капле воздуха, в каждом клочке земли чувствовалась сила, но сила – искажённая, яростная, беспокойная, ненавидящая.

Наконец-то решившись, Андрей всё же медленно двинулся вперёд. Первые шаги по этой территории отдавались в ушах пульсом чужой враждебности. Он чувствовал, как магическая ткань Нижнего мира реагирует на него, как кожа зверя, ощутившая укус.

– Ты чужой. – Шептали порывы ветра, звучащие как стон тысячи голосов, наложенных друг на друга. Он шёл по тропе, выложенной тёмными плитами, по краям которой росли искривлённые, чернеющие кустарники, словно выгоревшие изнутри. Некоторые из них вспыхивали, когда он проходил мимо, всполохами синих искр, и тут же затихали, оставляя после себя запах палёного мяса.

Где-то вдали – внезапно раздались вопли. Совсем никак не похожие на крики людей. Больше они напоминали рёв безумных животных, или звуки, извлекаемые из глотки существа без языка. Сквозь полумрак проступали руины, колоссальные и кривые, будто дворцы, склонившиеся от стыда, покрытые обугленными письменами. В центре одной из таких развалин Андрей заметил вытянутые столбы, увитые переплетёнными телами, уже неотличимыми от камня. Некоторые из них шевелились.

Нижний мир жил своей собственной жизнью. Он дышал… Гниющий… Безжалостный… Отравленный, как зверь с вывороченными внутренностями. И этот зверь был не мёртв, он ждал. Собирался наброситься, когда Андрей даст слабину. И с каждым шагом он чувствовал, как глубже вгрызается в его суть чья-то тень, как невидимый шепот скребётся по краю сознания, словно стараясь пробраться внутрь. Не словами – эмоциями. Не обещаниями, а голодом.

В этом мире буквально всё хочет вас… Сожрать. Плоть. Душу. Силу. И тем не менее… Где-то в глубине этого ада Андрей чувствовал – там, в самом сердце Нижнего мира, его ждёт правда. Ответы на его вопросы. И, возможно, врата назад. Если они вообще существуют. Но он надеялся на то, что всё же найдёт желаемое. Так как все последние события банально вынуждали его бороться за собственную жизнь. Демоны, сами того не зная, выращивая для своих целей жертву, совершили весьма серьёзный просчёт.

Андрей двигался быстро, но осторожно, словно тень, прокрадывающаяся по краю разломанного мира. Старый, тяжёлый плащ, когда-то чёрный, теперь выгоревший и потёртый, цеплялся за острые камни, шелестел об обугленные кусты. Ткань давно впитала пыль и гарь Нижнего мира, и пахла теперь сыростью, железом и давно погасшими кострами. Его одежда была грубой, местами прожжённой, местами зашитой неровными стежками. Она казалась чуждой даже здесь – как нечто забытое временем, несущее запах иные реальности.