"Старейшине Хван До Ин, представителю секты Пяти Пиков Бессмертных.

Семья Хваджон, долгие века предоставлявшая вашей секте священное право на обитание в провинции Фэнъюнь, более не может закрывать глаза на преступные деяния, совершённые под вашей эгидой, и прикрытием ваших символов и гербов. Вы покровительствовали тем, кто осквернял жизнь и дух этой земли. Вы допустили, чтобы ваши старейшины покрывали кровавые культы, жертвоприношения и связь с внешними силами, враждебными Небу и Закону.

Мы более не признаём вашего права на землю, которую вы запятнали. В течение тридцати дней все члены секты Пяти Пиков Бессмертных должны покинуть территорию провинции. Ваши хранилища, обители, монастыри и алтари будут опечатаны и переданы под надзор Хранителей Закона.

Сопротивление будет приравнено к мятежу.

– Хваджон Ли Ён Гван, Глава Дома Хваджон,

по воле предков и соизволению Небес."

В очередной раз дочитав текст письма до конца, Хван До Ин зло скрипнул зубами и с силой сжал свиток. Пальцы его были жилистыми, с дрожащими костяшками. Века мудрости и благородного самоконтроля, а ведь он был одним из старейших мастеров на всей Западной окраине Империи, теперь казались пылью, развеянной одним письмом.

– Дьяволы… жалкие лживые псы… – Процедил он сквозь зубы, снова начав шагать по комнате, как разъярённый тигр, запертый в загоне. – Тридцать дней? Да они уже давно решили нас уничтожить! Им просто нужен был повод!

Он остановился перед высоким экраном, за которым когда-то переодевались слуги. Сейчас там не было никого. Комнаты опустели – даже личные помощники, казалось, избегали старейшину. Ведь все они уже прекрасно понимали тот факт, что эта секта уже трещит по всем швам.

– Всё из-за вас… – Глухо пробормотал он, глядя в сторону южной стены, где в нише стояли изображения всех бывших старейшин, включая тех, кто ещё недавно заседал с ним за Советом. – Вы решили, что можно играть с тьмой. Что можно управлять демонами, духами, ложью. А теперь?

Он бросил письмо на письменный стол, украшенный резьбой в виде стилизованных облаков и бессмертных журавлей. За этим столом он когда-то принимал гостей, беседовал с юными наследниками кланов, вручал награды… А теперь здесь лежало письмо о фактическом изгнании. Письмо приговора для всей секты.

Сквозь открытое окно в покои проникал холодный ветер, пахнущий пеплом и увядающими листьями. Он развевал шёлковую штору и колыхал тяжёлую ткань накидки старейшины.

Хван До Ин медленно и устало сел, будто весь гнев выжег его изнутри.

– Мы были одной из восьми Великих сект… А теперь – прокляты, забыты и приговорены.

Он опустил голову. На столе в углу стояла чаша с благовониями. Они давно погасли. Он не стал их зажигать вновь. Тьма в покоях сгущалась, а вместе с ней – тишина. Впервые за десятки лет Великий старейшина секты Пяти Пиков Бессмертных не знал, что делать дальше.

Он долго сидел в тени потухших благовоний, и в тяжёлой, гнетущей тишине его разум вновь начал извиваться, как змей, пойманный в банку. Он упёр локти в стол, сцепил пальцы перед губами, и надолго застыл, погружённый в напряжённые, тёмные мысли.

"Как же можно вынудить их отступить?" – Внезапно пришёл первый отчётливый вопрос. Медленно, будто прорываясь сквозь паутину сомнений, эта мысль стала набирать вес. Он поднял глаза к потолку, к резному кругу с изображением пяти бессмертных, что символизировали добродетели основателей секты.

"Мы же всё ещё сильны. Пусть не так, как раньше, но трое старейшин, не считая меня… Со Ёнгук, Ся Лун и Юй Мин – каждый из них пережил десятки битв, сокрушал демонов и возглавлял походы против мятежных сект. Их сила не угасла. А я… Я всё ещё носитель Техник Пяти Пиков. Если мы выступим все вместе…"