Внимательный взгляд вновь коснулся бергхеймцев.

– Быть может, – продолжил я, понизив голос, – среди нас есть тот, кто свернет мерзавцу шею?

– Да зачем вы нужны Серому Человеку? – возмутился знаменосец. – Ведь всем известно, что истинный…

Старший чуть повернул голову к нему и тяжело вздохнул. Горячий стягоноситель моментально утих.

– Значит, ты, воскрешенный, полагаешь что среди вас есть избранный, – устало сказал командир отряда. – Но сражаться с ним он не хочет, предпочитая убегать, как какой-нибудь кролик при виде лисы. Спрятавшись за щитами северян. Так?

Ой-ой.

– Инвестиции, сэр Хеллен, – прочитал я имя рыцаря над его головой. – Нам всем нужно немного вложить в себя, знаете ли.

– Инвестиции? – так, это слово ему незнакомо, гребанное средневековье. Переиграть, Егорка!

– Мы ещё не набрали силы. Неразумно бросать в бой оруженосца вместо опытного рыцаря, – вильнул я. Ну хоть не добавил что-нибудь вроде «такого как вы». Или, может, стоило? Психолог из меня никудышный.

Рыцарь хмыкнул. Взгляд его медленно вернулся к залитому кровью полю.

– Ах да, – смекнул я, – овцы. Неловко вышло. Даже не знаю, как и оправдаться. Психанул. Но готов искупить. Сколько у вас стоит отара? По курсу Центробанка.

Знаменосец дернулся, но смолчал. Глаза его командира смотрели на меня сквозь прорезь глухого шлема, и отзывчивости в них было ноль. Взгляд мертвого окуня.

– Мы хорошие парни, сэр Хеллен, – нажал я. – Тем более, мы – воскрешающиеся. Если из-за нескольких овечек нам с вами придется схлестнутся, то победа будет за вами, конечно. Но кого-то из твоих бойцов мы заберем с собой. Вот только мы-то потом возродимся и вернемся. А твои друзья – нет.

Взор рыцаря полыхнул.

– Третий легион не боится смерти, – похолодел его голос.

– Кто спорит? Я вижу перед собой бывалых воинов, – сменил я тактику. – Вы бы не отступили, будь нас и в три раза больше. Мне рассказывали об истинных героях Четлена, выполняющих грязную работу, а не просто красующуюся на турнирах.

Прогресс текущего уровня репутации с Третьим Карательным Легионом Четлена – 0,1%

О, и шкала внутрифракционной подрепутации сдвинулась с места в нужном направлении. Я раскусил тебя, славный сэр Хеллен. Ща подналью тебе в уши елея. Шут ведь – это не только острый язык и длинные ноги.

– Ваши клинки могут принести пользу королевству, снимая головы дикарей из Унии Мороза. Тех, кто прямо сейчас грабят ваши города и сжигают деревни.

– Режут овец… – вставил знаменосец.

Куда ж ты, сука, всё время лезешь?! Благородная тварь.

– Эй-эй, – ткнул я в него пальцем, сдерживаясь от трех сотен злобных метафор. – А ты хорош, су… дарь. Но, божечки-кошечки, ведь правда, никому не нужно умирать здесь. Я виноват – я готов нести наказание. Хотите, сожгите меня на костре, если кому-то от этого станет легче. Но быть может жители деревни, чья отара это была, больше обрадуются звонкой монете?

Сэр Хеллен вновь уставился на северян, рассеяно сказал:

– Монету мы могли бы забрать и с твоего трупа, воскрешенный.

– Да, если бы вы были простыми наёмниками. Но вы же Третий Легион. – внутри уверенности у меня было не так много.

Репутация подросла ещё немного.

– Северяне должны уйти, – определился рыцарь, наконец.

– Но сэр Хеллен…! – взвился знаменосец.

– Что вы хотите сказать, сэр Киван? – повернулся к нему командир отряда.

– Это же…

– Клан Бергхейма. Изгои. Видите щиты?

Знаменосец растерянно посмотрел на викингов.

– Горячее сердце – это ещё не всё, что должно быть у рыцаря Легиона, сэр Киван, – отчеканил предводитель воинов Четлена. – Наблюдательность. Способность мыслить холодно. Слушать внимательно. Мы говорили об этом.