– Мне… нужны сейчас. Для работы.

– Это… странно, но… для мага, наверное, не странно. Однако я не могу торговать в храме, ибо продажа утвари и вообще любая торговля в стенах храма оскорбляет богов.

– Существует ли в подлунном мире то, что богов не оскорбляет? – фыркнул Креол.

– Пожертвования на храм, – как бы невзначай подвинул ему чашу жрец.

Креол понимал намеки. В чаше звякнули три сикля серебра, и широкое лицо шангу расплылось в улыбке.

– Воистину щедр твой дар, сын мой, – сказал он. – Вот, за благочестие твое бог наш Энки награждает тебя своим благословением и этими старыми рукавицами.

– Ну спасибо тебе, Энки, – поклонился божественному кумиру Креол. – Хм… а нет ли у тебя в храме еще и изображений Энки?

– А зачем тебе, сын мой?

– Хочу в домашнем святилище поставить. И жертвы приносить.

– Ну так почему бы не в храме, сын мой? – заулыбался жрец.

– До твоего храма шесть дней пути.

– Ты можешь заказать адорант! – широким жестом обвел статуи Гату. – Я дам тебе адрес мастерской, где твое изображение высекут в храме, и ты всегда будешь здесь, со мной!

– Какое счастье. Но мои адоранты уже стоят в лучших храмах Ура. Я хочу иного.

– Что же, малые кумиры Энки там тоже высекают, – пожал плечами жрец. – Но обязательно передай, кто направил тебя. В знак уважения ко мне мастер сделает тебе скидку.

– Ага, – буркнул Креол. – А вы не думали, что однажды Энки спустится на землю, зайдет в свой храм, увидит все эти адоранты и возопит: я жил во лжи, они все ненастоящие!

– Не спусти… а… нет, сын мой, ты не понимаешь. Адорант – это как бы символ твоего личного присутствия. Вы же, маги, используете в ритуалах вольты и прочие ухищрения? Ты, главное, думай об Энки, иногда приноси ему жертвы и не греши, а все остальное за тебя сделает адорант.

Символ присутствия. Вольты. Думать о богах, а остальное сделает каменная статуя… Креол пристально посмотрел на гладкое лицо жреца, и его осенило. Он понял, где взять волосок из его бороды… и понял еще кое-что. В голове завертелись мысли насчет Шедевра… пока смутные и неоформленные, но он вдруг начал понимать, как совместить элементаристику и демонологию.

– Ладно, я должен идти, – торопливо сказал он, выходя под чистое небо.

Спускался по лестнице маг быстрее, чем поднимался. Потом он почти вприпрыжку добежал до указанной жрецом мастерской, растолкал спящего каменщика и купил самый маленький и дешевый кумир Энки.

– Вот бог этого жреца, – протянул Креол его Харуту и Маруту. – А вот палец этого жреца.

Духи колодца посмотрели на отрезанный от рукавицы палец и переглянулись. Затем то ли Харут, то ли Марут спросил:

– А волосок из его бороды?

– Вот, – протянул пустую ладонь Креол. – Кто может сказать, что я не держу волосок из несуществующей бороды?

– Ну что же, – сказал то ли Харут, то ли Марут. – Он продемонстрировал некоторое остроумие…

– …Логические способности… – добавил то ли Марут, то ли Харут.

– …И умение приходить к результату самым оптимальным путем.

– Это значит, что я выдержал ваши дурацкие испытания? – нетерпеливо спросил Креол.

– …Что, конечно, не говорит, что полученные знания он применит мудро…

– …И уж тем более во благо…

– …Но по крайней мере у него есть потенциал…

– …И его разум готов создать что-то новое…

– Не говорите обо мне так, словно меня здесь нет, – начал злиться Креол. – У нас был уговор, и я выполнил свою часть.

– С истиной нельзя договориться. Ее нельзя купить и ей нельзя приказать.

– Но ее можно узреть… и испить.

И они вновь покинули стражников, которые в этот раз совсем обомлели, и один даже упал, звеня оружием.