Звонить родным было непросто. Я понимал, что им второй раз придется пережить ожидание сына с войны. Первым я решил набрать тому, кто понимал меня лучше всех. Когда отец поднял трубку, я набрал в легкие воздух и стал говорить.

– Привет, батя.

– Здорово. Как ты?

– Нормально… В общем, буду краток. Про мобилизацию слышал?

– Да… Читал уже.

– Я принял решение ехать на Украину. В частную военную компанию.

– Ясно. А почему не подождать повестки?

– Хочу воевать в лучшем подразделении. Знакомый воевал там, в Сирии.

– Ясно, – повисла небольшая пауза. – Давай, может, матери не будем говорить пока про это?

– Хорошо. Давай, бать, еще напишу, что и как.

– Хорошо, сын.

Я нажал кнопку завершения звонка. К горлу подкатил комок. Пора было включать режим «Вояка». Этому я научился еще на прошлой войне. Там я постоянно тосковал по девушке, которая осталась меня ждать. И это очень мешало. Переживания и фантазии о будущем лишали сил, и уже там я научился подавлять лишние эмоции благодаря жесткости по отношению к себе и окружающим.

«На войне нужно заниматься войной. Выполнять боевую задачу и выживать», – вспомнил я любимую фразу своего командира.

Разговор со старшим братом прошел легче. Брат меня выслушал и сказал, что «примет любое мое решение». Но мне хотелось какой-то опоры и поддержки. Я стал звонить пацанам из четырнадцатой бригады, с которыми я служил в Чечне, и предлагать им поехать вместе. Я приводил им ту же аргументацию, что и себе: «Все равно придет повестка. Поехали вместе?». Они слушали меня, соглашались про повестку, но ехать отказывались. После четвертого звонка я успокоился и перестал заниматься ерундой.

Я сел, помолился и составил список того, что мне необходимо. «Берлинец» написал, что «Контора» обеспечит меня всем необходимым, но я решил, что лучше купить все самому.

С тринадцати лет, как только я стал зарабатывать свои деньги, я все покупал сам. Я был воспитан улицей, а не компьютерными играми и тревожными мамочками. По своему предыдущему опыту я знал, что мне пригодится. Посчитал сумму, прикинул, сколько нужно оставить денег здесь, и расслабился. Денег хватало на все.

Несколько дней пролетело, как во сне. Я просыпался, делал необходимые дела и ездил на встречи. Чтобы не объяснять всем причины, по которым я решил поехать на Донбасс, я придумал универсальную историю, которая все объясняла.

– Идет мобилизация. Я играю на опережение. И так как все равно призовут, то я лучше пойду в «Вагнер».

Это была мантра не только для остальных, но и для себя самого. Повторяя ее раз за разом, я параллельно убеждал себя в том, что это единственно правильное решение. В конце концов у меня появилось стойкое ощущение, что это неминуемо. Как говорил, отец лжи и пропаганды: «Если ложь повторить сто раз, в нее начинаешь верить».

Я смотрел ролики в новостях про тех, кто бежал от войны в Казахстан, Грузию и Армению. Оставляя жен, детей, животных и бизнес. Я понимал, что этим гражданским людям просто было страшно. И четко осознавал, что для меня это не вариант. Это полностью противоречит моим ценностям и убеждениям. Одно дело мечтать уехать, когда все в порядке – но убежать со своего корабля, когда он в опасности, я не мог. Пару раз мне предлагали варианты, как можно откосить и слиться. Я на минуту представил, что будет дальше, если я так поступлю – чувство вины и стыда не дадут мне жить спокойно никогда.

Эти варианты отпали в ту же секунду. Мне хотелось поехать на Украину и увидеть правду собственными глазами.

Вечером я встречался с друзьями из нашей компании. Нужно было как-то всем сообщить о том, что я принял это решение. Я боялся сказать это излишне пафосно. Боялся, что меня неправильно поймут. Что кто-нибудь начнет меня отговаривать, или причитать. В общем, в голове поселился Федор Михайлович Достоевский заодно с Антоном Павловичем Чеховым.