Припев:

Выслушав его и перекинувшись парой слов с остальными комодами, я вернулся к своим бойцам и нашел своего нового заместителя – «Сезама».

– Пошли, – сказал я ему, и мы поднялись на третий этаж.

– Тут нужно обустроить жилье. Все необходимое можно брать у местного старшины. Буржуйки и другие стройматериалы у него есть. Нужно все организовать и подготовить к вечеру.

– Сделаем.

Чтобы понимать, с кем я имею дело, я стал собирать информацию – как привык это делать в своей работе психологом. Когда слушаешь человека, важно наблюдать, как и что он про себя рассказывает. Какие факты упоминает и на чем делает акцент. Это может подсказать, что для него важно и ценно, а что неприемлемо.

Я вспомнил фильм «Семнадцать мгновений весны» и мысленно составил его портрет в стиле полковника Исаева:

«Адик. Позывной “Сезам”. Характер дерзкий и хитрый. Пользуется авторитетом у других заключенных. Говорит быстро, что свидетельствует о сообразительности, наличии интеллекта и нетерпеливости. Держится уверенно. Внешне спокоен и саркастичен».

– Как ты сюда попал?

– Так еще когда сидел на «централе» на «котловой хате».

– Где? – не понял я его фени.

– Такая «хата», которая смотрит за корпусом. «Греет» его по нуждам: носки, трусы, мыльно-рыльные, зубную пасту, щетку там, сигареты. Все в этой хате собирается и раздается, чтобы всем поровну.

«Хата» – это камера. Это понятно. А «греть» – это дарить, или раздавать, – переводил я его рассказ с русского блатного на русский литературный.

– И?

«Сезам» улыбнулся. Видимо, разговор со мной ему тоже был интересен.

– Я подумал про себя: «Да у тебя без пяти минут “особый”, – продолжил Адик, – тебе минимум на старте пятнадцать лет дадут. Лучше на войну пойти». Я прям мечтал об этом. И получается, когда в лагерь приехал этот режимный, то уже был готов.

«Особый» режим. Такое дают только за серьезные преступления. Но спрашивать «Сезама», за что он сидел, я не стал.

– По тюрьме уже «прогон» был, что «Вагнер» ездит? – вставил я слово на фене.

– О! Командир, ты что по фене ботаешь? – засмеялся он.

– Чтобы ты не думал, что я вас не пойму, – улыбнулся я. – Рассказывай.

– Так вот. Привезли к нам в зону ребят с Тулы. Карантин и пандемия закончились и этап разрешили. И они приезжают и на следующий день звонят в тульскую зону, общаются, и им говорят: «Там какой-то “Вагнер” приехал и на войну забирают». Я говорю: «Да, ладно?». Нахожу в «телеге» номер «Берлинца». Отписываюсь ему. А он мне в ответ: «Из колоний не берем».

А в конце дает намек, что этим занимается другая спецгруппа. И все! Мы уже начали кубатурить между собой, кто, чего.