Противник знал, что оборону высоты держал «пятисотый» штрафной. Накануне, в короткую передышку между артобстрелами, они включили громкоговоритель. На хорошем немецком они провели политинформацию по поводу Сталинграда и того, что дивизиям вермахта взять этот город до сих пор не удалось. Неужели все, что говорят командиры и майор Вернер о близком конце войны, – это ложь? Вот и Шульц шептал об этом во время короткой передышки. Командиры полоскали штрафникам мозги по поводу того, что доблестные силы вермахта скинули русских в Волгу и омыли свои сапоги в волжской воде, красной от крови коммунистов.

«Теперь война продлится недолго», – вещал майор Вернер во время построения. Того самого построения, перед тем как они отбили Лысую Гору.

– Сталинград пал. Волга перекрыта. Кавказ отрезан от остальной России, – чеканил он своим железным, лязгающим голосом. – Русские танки и самолеты не смогут воевать без кавказской нефти. Теперь нам осталось выполнить свою задачу – прийти на Кавказ и залить русскую нефть в свои канистры. Для этого мы и находимся здесь, мои доблестные испытуемые!

Майор отличался своеобразным чувством юмора. Сарказм не изменял ему даже под самой сильной бомбежкой.

– Да, здесь не сахар… Скажу больше – здесь чертова адская кухня. Именно поэтому мы здесь. Потому что кто мы?!..

– Пожарная команда! – не замедлил отозваться батальон сотнями луженых, отпетых глоток.

Это была одна из шуточек майора. Не зря Вернер называл их «пожарниками». «Запомните!.. Вы пожарная команда!..» – то и дело твердил комбат. Небольшого роста, он словно и не делал усилий говорить громко. Но голос его доходил до ушей каждого испытуемого, замершего в строю.

– Вы – пожарные. Потому что вас всегда кидают туда, где самое пекло… – развивал свою мысль майор Вернер. Это была его любимая тема. – Отличие одно. Пожарный тушит огонь водой и, закончив дежурство, отправляется в пивную или к своей фроляйн. А вы… гасите пламя своими собственными задницами. И если у вас это получится и вы останетесь живы… короче, если вам чертовски, чертовски повезет и вы схватите удачу за хвост, то… никакого отдыха во второй линии обороны вам не видать. Вас тут же бросят на другой участок фронта, где еще жарче. Потому что удача забыла про вас навсегда. Потому что вы служите где?..

В самом конце вопроса комбат возвышал голос, делая ударение. Штрафники, напрягшись, в один голос отвечали заученное назубок:

– В батальоне Вернера!..

По негласной армейской традиции солдаты и офицеры не называли номеров подразделений, именуя их по именам командиров: рота Паульберга, батальон Вернера.

Услышав ожидаемый ответ, майор удовлетворенно кивал своей маленькой головой.

– Именно, господа испытуемые. Служба в нашем батальоне – это высокая честь для вас. Именно поэтому вы кто?..

Ответ был уже наготове.

– Пожарная команда… – нестройно произносили несколько сотен глоток. В некоторых голосах даже звучали нотки энтузиазма.

Отто был одним из них. Один из тех, кто готов был вцепиться в эту высоту зубами и держаться до последнего. Он не боялся смерти. Он разучился ее бояться. Смерть… здесь, она рядом. Но она всегда потом. Отто понял это в Лапландском лагере, и понял на всю жизнь. Он понял, что важно только одно: то, что сейчас. Гораздо важнее, чем то, что потом. Ведь бывает такое сейчас, которое гораздо страшнее смерти. Отто это усвоил. Поэтому, когда он выкрикивал два слова – «пожарная команда», – он чувствовал себя каким-то другим Отто, словно заново родившимся. Супергероем, солдатом элитного подразделения, от которого зависит судьба всей Германии. Судьба его Хельги. Да, черт возьми, судьба дала ему шанс родиться заново. Поэтому он не боялся смерти. Он боялся другого…