– И получается, что в каждом вылете вы подтверждаете правильность своей фамилии, – скаламбурил Соколов.

– А вот подхалимаж я не люблю и терпеть не буду.

– Понял, товарищ майор.

За разговорами подошло время боевого вылета. Сверкнула зеленой звездой над лесом сигнальная ракета. Отложены в сторону все дела, рассыпались с клетчатой доски шахматы. Летчики бегут к своим самолетам, надевая на ходу шлемофоны. Техники помогают им застегнуть замки подвесной системы парашютов.

– От винта!

– Есть от винта!

Запуск двигателя выполнялся электростартером от бортового аккумулятора или наземного источника питания, специальная розетка для этого размещалась в носовой части фюзеляжа слева или в «зализе» левого крыла. Была также предусмотрена и возможность ручного запуска от пусковой рукоятки. Для этого два человека с помощью пусковой рукоятки, за что она получила у наших техников название «ручка дружбы», в течение трех-пяти минут должны были раскручивать маховик стартера до высоких оборотов, после чего вал стартера сцеплялся с валом двигателя. Лючок для доступа к стартеру размещался за двигателем справа. Пусковая рукоятка находилась под легкосъемным «зализом» правого крыла. Но сейчас «ручка дружбы» не понадобилась. На стоянку подогнали несколько пятитонных грузовиков со смонтированными на них электрогенераторами. С их помощью техники запустили двигатели от электростартеров.

Волин занял место в кабине своей «Аэрокобры». На «автомобильной» дверце кабины этого самолета справа был изображен скалящийся леопард, лапой в прыжке перебивающий хребет «Мессершмитту». Картина была отчеркнута стремительным красным зигзагом молнии с надписью: «За Родину!»

Когда-то под Сталинградом в штрафной истребительной эскадрилье такой же рисунок изобразил на борту Як-1 его бортмеханик. Это был подарок от «художника-штрафника», и он пришелся по душе летчику. Правда, за подобные «художества» тогда взъелся замполит штрафной эскадрильи – трусоватый и недалекий тип. Как говорили воздушные бойцы: «Курица – не птица, замполит – не летчик!»

Точку в споре поставил командир штрафной эскадрильи, опытный пилот майор Деркач: «Рисунок правильный, нужно этим стервятникам хребты ломать! А что до кошки пятнистой, так Александра у нас иначе как Леопард не кличут, и позывной у него такой. Рисунок – идеологически верный, опять же девиз: «За Родину!» Красная молния – символ несокрушимого удара!»

С тех пор пятнистый леопард как талисман сопровождал Александра Волина от самолета к самолету, на которых летал бывший штрафник. Кроме того, «Леопард» был его позывным, да и сам рано поседевший молодой еще майор напоминал этого хищника: еще в начале войны он горел в самолете, с тех пор лицо его покрывали пигментные пятна от ожогов.

Майор Волин запросил выруливание на линию предварительного старта и взлет. Руководитель полетов дал «добро» на взлет. Александр двинул вперед рычаг управлением двигателя и рычагом управления шагом винта подобрал оптимальную взлетную мощность. Поле выгоревшей на солнце травы рванулось навстречу, самолет подпрыгивал и раскачивался на мелких выбоинах и кочках. Постепенно толчки стали реже, Волин чуть добрал ручку на себя, и «кобра» оторвалась от земли. Летчик убрал шасси, на приборной доске вместо зеленых зажглось три красных огонька.

Шестерка «Аэрокобр» пошла к обозначенному на картах месту встречи с бомбардировщиками. При этом одна пара шла над звеном с превышением по высоте. Такое построение с эшелонированием боевых порядков по высоте обеспечивало большую тактическую гибкость в бою и защищало от внезапных атак гитлеровских «охотников». Прообраз «этажерки» применял еще в 1942 году под Сталинградом знаменитый советский ас Лев Шестаков. А позже, весной 1943 года, в грандиозном воздушном сражении над Кубанью выдающийся тактик воздушного боя Александр Покрышкин блестяще развил эту концепцию. Выдающийся воздушный боец, тактик и наставник для молодых летчиков уже в августе того же года за успехи в воздушных боях и двадцать пять сбитых гитлеровских самолетов получил звание майора и Звезду Героя Советского Союза.