Меня тянуло к нему, как магнитом. А Вигго, наоборот, начал сторониться – тщательно держался на расстоянии и, будто невзначай, старался от меня чем-то отгородиться. Между нами постоянно оказывались какие-то помехи. За столом он садился только напротив – вроде бы ничего странного, наоборот, удобнее общаться, но стол широкий, случайно друг друга не задеть. Когда я просила налить чай или передать масло – ставил их, не отдавал из рук в руки. Если хотела пройти мимо – сторонился, пропуская вперед.

И так во всем, в каждой мелочи. А главное, я не понимала: неосознанно ли он это делает или нарочно, и повода спросить не было.

Так мы кружили друг вокруг друга, не помню точно, три, четыре, а может пять дней. Я пробовала видеть его как можно реже – не помогало. Запиралась одна в комнате, пыталась читать, но чувствовала зудящее беспокойство. Дважды являлась моя призрачная соседка, бубнила, жалуясь на своего несчастного мужа и бесстыдницу Лиззи, но я нашла способ ее прогнать. Надоедливое привидение не любило воду, достаточно было плеснуть в нее немного из кружки.

А однажды ночью вновь разразилась гроза. За несколько часов до нее воздух сгустился, хоть ножом режь, и напряжение, все это время державшееся между мной и Вигго, стало едва ли не физически ощутимым. Казалось, подойди ближе – заискрит. И я не подходила. Быстро поужинала и ушла к себе пораньше, соврав, что разболелась голова.

Позже, лежа в кровати и глядя на черноту окном, я думала о нем, и это было невыносимым. Редкие вспышки молний освещали двор и фигуру мужчины, неподвижно стоявшую там. Я смотрела, не отрываясь, чтобы страх заглушил остальные чувства, но не получалось. В конце концов уселась на подоконник, прижалась лбом к холодному стеклу.

– Ну и что ты там стоишь? – прошептала смутно белевшему в темноте силуэту. – Давай, сделай что-нибудь жуткое. Не можешь? И зачем тогда приперся, бесполезный...

Ноги сами повели к выходу. Босиком, на цыпочках, я прокралась к двери соседней спальни. Осторожно, чтобы не скрипнуть, приоткрыла ее и замерла, не дыша. Тихо. Спит, наверное. И темно как в погребе – окно зашторил...

Я скользнула внутрь и по памяти двинулась в сторону кровати. Это даже хорошо, что темно. Если бы он сейчас посмотрел мне в глаза – умерла бы на месте.

Слушая бешеный стук собственного сердца, я нащупала край постели и забралась под одеяло. Уткнулась носом в широкую спину, ощущая жар тела и вдыхая его запах. Сейчас проснется, прогонит меня, и все закончится.

Он не прогнал. Развернулся, склонился надо мной, такой большой, горячий и сильный, нашел мои губы своими. Поцеловал осторожно и нежно, и я чувствовала, что он сдерживается. Судорожно вздохнув, обняла, подалась навстречу, ответила на поцелуй с нетерпеливой жадностью, и сдерживаться он перестал. Оказалось, никакое Вигго не бревно и вовсе не бесчувственный, просто хорошо прикидываться умел.