За три года совместной жизни его мать вытрепала мне мозг до состояния половой тряпки на швабре. По мнению свекрови, я делала всё неправильно: о её сыночке заботилась плохо, батарею от пыли не протирала каждый день, не стерилизовала столовые приборы, прежде чем подать мужу обед, и в целом очень сильно не дотягивала до его уровня. Зато до уровня Коли дотягивала дочь его заведующего кафедрой, которую свекровь боготворила.

Я узнала о том, что мой муж изменяет мне с двадцатилетней девицей, в самый канун Нового года. Этакое поздравление. От его, собственно, мамы.

Даже не знаю, проклясть или спасибо ей должна сказать?

К Рождеству Коля одумался и приволокся обратно, клялся и божился, что это мамка его с пути верного сбила и под девицу ушлую подложила.

Я даже поверила, хотя какая, к чёрту, разница?!

Полгода мы разводились. Полгода делили имущество. Свекровь с пеной у рта пыталась оттяпать половину моей квартиры, доставшейся в наследство от бабушки. Я же на машину не претендовала вовсе, так устала от вечных скандалов.

После развода я почти сразу же влезла в кредит, чтобы не остаться без транспорта. Николай переехал к маме, к стерилизованным вилкам и ложкам и накрахмаленным до состояния вертикального стояния простыням.

После развода я стала много есть, когда нервничаю, и совсем растолстела. Теперь сижу на постоянных диетах. И уже год как без мужика.

– Ты же красотка, – вопит Анфиса мне на ухо, перекрикивая клубные биты. – Только свистни, и любой будет у твоих ног! Выбирай кого хочешь! Отрывайся по полной!

Её подруги поддакивают. Три девушки одна красивее другой, и у меня закрадывается подозрение, что неспроста они в клубе знают всё и про всех. Но их поддержка вселяет в меня уверенность. Да, я королева этого вечера.

Чувствую на себе взгляд.

Меня сверлит глазами охранник, застывший неподалёку. Чёрная водолазка, красивые недовольные серые глаза.

Недовольные?

А не ты ли, красавчик, меня на входе осматривал?

Охранник касается пальцами уха, прислушивается к наушнику, не сводя с меня взгляда, что-то говорит себе в руку, отходит в сторону, пропуская несколько человек. Он стоит в проходе между столиками, буквально в десяти метрах от меня.

Оттягивает ворот водолазки, как будто он его душит.

И при этом всём просто раздевает меня взглядом.

Вспомнил, как слюнявил моё декольте?

И во мне вспыхивает охотничий азарт.

Допиваю коктейль, прошу новый. Наш столик обслуживает молоденький парень, которого девчонки называют Владушкой. Они вообще всех знают: и охрану, и диджея, бармена, что-то рассказывают про хозяина клуба, обсуждают посетителей, которых называют по именам.

В зале полно мужиков. Но мне запал в сердце этот раздражённый недовольный работяга.

– Нет! Только не его! Этот мужчина не для тебя. Вообще ни для кого. Не трогай его! – Анфиса отслеживает мой взгляд и тормошит меня за руку, заставляя прервать зрительный контакт.

Отвлекаюсь на девочек, не понимая, почему всех можно, а охранника нет. Когда что-то запрещают, то хочется вдвойне сильнее…

Я отплясываю на танцполе так, будто всю жизнь училась танцевать стрип-дэнс. Было такое в моей юности, но давно. Да и до девчонок с Анфисой мне далеко. Но вокруг нас собирается внушительный круг мужиков.

– Светочка, смотри, какой красавчик, – Элла кивает на мужчину лет сорока в красивом костюме, неторопливо попивающего коньяк за барной стойкой слева от нас. Коньяк глушит чистый с двумя кусочками лимона.

Вот блядь, мигом расхотелось танцевать.

Филиппыч, ты-то тут откуда?!

– Девочки, у него точно много денег, – киваю подругам.