В руке – сумочка от Корса. Если оригинал – то круто. Но простая эскортница не может себе такое позволить. А если может, то она уже не простая, а элитная.

«Такая молодая, а уже «элитная», – злорадствует внутренний голос.

У второго поворота девушка останавливается и кивает на дверь:

– Сюда.

А сама уходит, я только успеваю «спасибо» крикнуть ей в спину.

Как на зло – на двери электронный замок, и приходится перерыть всю сумку, чтобы найти выданную Андреем магнитную карту. Огонёк загорается зелёным, и я наконец-то выбираюсь в коридор «Александрии». Тут намного оживлённее, персонал носится, словно Новый год на носу.

Прохожу в свой новый кабинет, Катя как раз пьёт кофе с нашими любимыми пончиками.

– Я уж тебя потеряла, подруга, – Катя разгребла на столе маленький пятачок в десять квадратных сантиметров и устроилась там как в домике. Она протягивает мне остывший кофе и пончик в розовой глазури, усыпанный разноцветными сахарными стружками. Надо бы подогреть кофе в микроволновке. Но мне лень.

И пончик хочется.

– Тяжёлый обед, с Андреем Александрович пришлось кушать. Всё время о работе разговаривали. В следующий раз буду есть одна, – поясняю подруге, хватаю пончик, наплевав на диету. Я уже всё равно роллы сегодня ела.

– Да ладно! А я смотрю, директора все ищут, тапки стёрли. Даже к нам заглядывали.

С удовольствием откусываю пончик – у него внутри ещё и клубничная начинка. У-у-ум-м-м. Делаю глоток холодного кофе с добавлением корицы и мяты. Сочетание вкусов – просто божественное.

«Станешь жирной, останешься одна, кота плешивого себе заведешь…» – мигом включается нытьё пессимиста с интонациями моей мама. Ах, мама, спасибо тебе за заботу.

В этот момент к нам заглядывает Валентина Алексеевна, два раза стучит костяшками по двери и интересуется:

– Директора видели?

– Конечно, он у Романа Викторовича, – отвечаю, пытаясь скорее переживать пончик и желательно тут же его переварить. – Что-то случилось?

– Не совсем. Его невеста искала, – главный бухгалтер с презрением оглядывает наше спонтанное чаепитие.

– Он прямо нарасхват, – стараюсь, чтобы голос не дрогнул. Упоминание о невесте неприятно скребётся в душе. Какое мне дело до Штормовского?! – Кажется, Андрей Александрович сказал, что они расстались?

Валентина Алексеевна отмахивается:

– Он столько времени эту Аглаю обхаживал! Каждый квартал на моря возил. Андрей никогда выгоду не упустит. Аглая умная, красивая и воспитанная девушка. Станет прекрасным лицом ресторана.

«А ты – животом, – сокрушается пессимист, хватаясь за голову. – И Андрей наврал о невесте, а ты в него втюрилась».

На моём лице возникает кривоватая улыбка, больше предназначенная себе, чем Валентине Алексеевне.

Даже если Штормовский мне нравится, я не собираюсь спать с ним, потому что нельзя смешивать личные и деловые отношения. Пострадают оба. Особенно при живой невесте.

«Ну, невеста как раз не проблема», – мой пессимист уже продумывает план устранения противницы и последующее пребывание в тюрьме по обвинению в убийстве.

– А как отчеты у вас? – спрашивает главбух «Александрии», заглядывая мне в экран. – Вам ещё нужны какие-то документы?

Задача главного бухгалтера при проверке предоставить такие документы, чтобы никто не смог придраться. Видимо, Валентина Алексеевна, очень волнуется.

Катя выкидывает коробку из-под пончиков и стаканчики.

– Да, – во мне активизируется жажда крови. – Пришлите акт сверки с ИП Щукиным, ИП Щукиной и ещё, если есть, всех с такой же фамилией.

Женщина поджимает губы, кидает красноречивый взгляд на телефон в руке, подсвечивающий начало шестого: