– Я же говорил, – подмигивал он ребятам и Эн, – что в ней порций сто! И это если не мельчить. Друзья, нам следует завести кота, кому станем отдавать потроха? – и кок со знанием дела быстро вспорол чудовищу пузо.

Запах, конечно, превзошел все ожидания Эн. Она поразилась тому, что дурно ей не стало. Это означало одно – Эн медленно, но верно превращается в настоящего морского волка. Или морскую волчицу? В любом случае, теперь смутить ее наличием у рыбы вонючих потрохов не сможет никто.

– Г-м, – озадаченно пробормотал кок, выбрасывая потроха в ведро. – Не может быть.

Внутри марлина Ридли нашел старинное золотое кольцо.

– Эка невидаль. Покопайся еще, сотня горбатых моллюсков, – пробасил капитан, – тварь могла найти затонувший корабль с сокровищами!

Моряки дружно рассмеялись. Ридли достал кольцо и вымыл его в проточной воде. Оно засияло под электрическим освещением, потому что в золото была вставлена крошка из драгоценных камней разного цвета.

– Ого-го, – поразился Габ. – Какая красота!

– Прощелыга подкильная, – капитан забрал у кока кольцо и положил себе в карман. – Пойдет в наш музей находок.

– Ага, – вздохнул кок, – знаем мы ваш музей. Штурвал уже тю-тю.

– Я бы не стала об этом напоминать, – возмутилась Эн. Так хорошо сидели! Придется ей и кока во вредины записать и относиться к нему настороженно.

– Ты и не напоминай, – предложил кок и принялся дальше возиться с рыбой.

– Стойте! – вскочила Эн. – Я вспомнила! Я видела это кольцо!

– Где ты его видела, девчонка? – напрягся капитан.

– Там, – побледнела Эн, кивая в сторону центрального отсека, – на мониторе, у старика!

– У глюка? – удивился Кинг.

– Да, – смутилась Эн. – Он грозил мне пальцем, а на нем было это кольцо. Разрази меня петарда, – грустно добавила она, прекрасно понимая, что довод не достаточный.

– Придумала бы что-нибудь более оригинальное, – хмыкнул Габ.

– Клянусь, – проговорила Эн, перед глазами которой со всей явью встал образ пергаментного старика с пальцем-крючком. – Старик был! С кольцом. Этим.

– Медуза тебе в печень! – разозлился капитан Смол и вышел из камбуза.

– Не ругайтесь, – отмахнулся от Эн Ридли. – Сейчас еще что-нибудь найду. Всем хватит. – И он выудил из рыбьих потрохов большую кость. – Человеческая? – пробормотал он бледными губами и… бухнулся с костью в обморок.

– Вот и поели рыбки, – трагически заключил Кинг и пошел к коку.

Больше всего на свете Том Ридли любил уходить и возвращаться. Готовку для моряков он не считал обузой, это была нравившаяся ему работа. Управляться целыми днями с продуктами и кухонной утварью коку было необязательно. Свободного времени для того, чтобы, не торопясь, прогуляться по судну, оставалось предостаточно. Ридли всегда присутствовал на значимых для матросов мероприятиях, принимал участие в опасных заданиях. О произошедших и придуманных приключениях он рассказывал многочисленной родне, каждый раз встречавшей его после погранпохода в порту. Отец, мать, братья, сестры, дяди, тети, племянники, двоюродная бабушка, троюродный дед – все стояли на причале и отчаянно махали руками, шарфами и шапками. От того Ридли любил возвращаться на берег, его всегда там с нетерпением ждали.

Довольного кока грузили в здоровенный джип, и семья на нескольких машинах отправлялась в большой трехэтажный дом, построенный еще дедом Ридли. Там разворачивался шумный праздник. Женщины готовили вкусную еду, ее было много, блюдам не хватало места на столе, занимавшим вместе со стульями всю огромную гостиную. Родственники ели много, с большим аппетитом, нахваливая друг друга и Ридли, чередующего между приемом пищи рассказы о своих беспримерных подвигах. За все время отпуска кок в родном доме не притрагивался к кастрюлям и сотейникам – отдыхал от готовки.