Гвардия и армейские полки вскоре получили новый мундир по прусскому образцу, штиблеты, парик с буклями и косой, и прочее. Павловский мундир, в отличие от екатерининского (122 рубля), стоил не более 22 рублей. Меховые шубы и дорогие муфты были запрещены вовсе. Под мундир разрешалось надевать фуфайки или подбивать его мехом. Новый воинский устав запрещал офицерам делать долги, занимать деньги и брать товары в кредит. В противном случае полковой командир обязан был уплатить долг, вычитая деньги из офицерского жалованья. Если долг оказывался слишком большим, офицера надлежало посадить под арест, а все его жалованье поступало кредиторам и заимодавцам. Все эти полезные меры вызывали резкое и однозначное неприятие со стороны гвардейцев.

На изменении настроений в армии сказалась, прежде всего, возросшая тяжесть службы. Теперь каждый офицер персонально отвечал за своё подразделение: бесконечные смотры и вахтпарады, контролировавшие выучку солдат, могли закончиться неприятностями вплоть до ареста и исключения из службы. Прекратились тянувшиеся годами отпуска офицеров. Было покончено с практикой записи дворянского недоросля в полк, когда к своему совершеннолетию он достигал уже офицерского чина. Таких дворянских детей, числившихся в армии, регулярно получавших чины и награды, но реально не служивших, было исключено со службы более полутора тысяч человек. Можно сказать, что де Витту сильно повезло, и он был одним из последних дворянских отпрысков, кто успел воспользоваться старым законом и просидеть четыре года дома в корнетском чине.

Служба в Конногвардейском полку у де Витта протекала вполне успешно. Уже в августе 1798 году он был произведен в подпоручики. Следующий, 1799 год вообще стал для восемнадцатилетнего офицера звездным. В апреле его производят в поручики, а в октябре – уже в штаб-ротмистры. Думается, что здесь сыграла свою роль и знаменитая фронда конногвардейских офицеров. Некомплект офицерского состава полка надо было срочно ликвидировать, и толковую молодежь активно продвигали вперед. Одновременно был переведен в полк и ряд армейских офицеров, для которых этот перевод был огромной удачей в жизни. Эти меры привели к тому, что вчера ещё самый оппозиционный полк гвардии стал одним из самых преданных императору.

Разумеется, стремительный рост в чинах трудно объяснить какими-то выдающимися достоинствами молодого графа. Вполне возможно, что де Витт отличился на каком-нибудь очередном вахтпараде и был отмечен императором Павлом I, который прямо на месте производил в очередной чин отличившихся и карал провинившихся. Однако, скорее всего, причина крылась совсем в ином. Павел I был крайне заинтересован в лояльности польской аристократии. С момента Русско-польской войны 1792 года прошло совсем немного времени, и старые обиды поляков были ещё очень свежи. Как мы уже знаем, Потоцкий-Щенсный являлся как раз лидером прорусской партии, поэтому в Петербурге его ценили особо. Стремительная карьера пасынка вполне могла быть одним из знаков признательности российского императора к отчиму. Кроме того, весьма вероятно, что не осталась в стороне от карьеры сына и его мать Софья, которой не составляло особого труда уговорить любящего мужа отписать в столицу письмо с просьбой о производстве пасынка в очередной чин. Разумеется, отказать Потоцкому в такой малости Павел I тоже не мог.

В январе 1800 года де Витта внезапно переводят из Конногвардейского в Кавалергардский полк. Почему? Полки того времени представляли собой достаточно замкнутые сообщества со своими традициями и правилами, а потому переходы офицеров из полка в полк были делом не частым.