Мы уже нашли в космическом сознании точку соприкосновения Духа и Материи, где Материя приобретает реальность для Духа, а Дух становится реальным для Материи. В космическом сознании Разум и Жизнь выступают лишь промежуточными ступенями и не противостоят друг другу, не являются – как это кажется обычному эгоистическому сознанию – обособленными друг от друга началами, участниками кажущегося конфликта между положительным и отрицательным принципами одной и той же непознаваемой Реальности. Достигая космического сознания, Разум, озаренный знанием, способным к восприятию одновременно как истины Единства, так и истины Множественности в их взаимодействии, сразу же избавляется от своих противоречий, которые находят свое разрешение и примирение в божественной Гармонии. Удовлетворенный этим обстоятельством, Разум способен стать посредником и содействовать высшему соединению Бога и Жизни, к чему мы и стремимся. Тогда Материя предстает перед озаренным интеллектом и просветленными тонкими чувствами одной из форм проявления Духа, его самовоссоздающейся ипостасью. Преображенному Разуму Дух раскрывает себя как душу, истину и как сущность Материи. И Дух и Материя признают и исповедуют друг друга как единую по своей сути божественную реальность. В свете этой реализации Разум и Жизнь одновременно выступают образами и орудиями высшего Сознательного Существа, посредством которых оно создает материальные формы, проявляя и раскрывая себя в них перед своими многочисленными центрами сознания. Разум достигает своей самореализации, обращаясь в зеркальное отражение Истины Сознательного Существа, которая выражает и проявляет себя во вселенских символах. Самореализация Жизни заключается в сознательном участии ее энергий в процессе совершенного божественного самовоплощения во все новых и новых формах и видах деятельности вселенского бытия.

Таким образом, можно утверждать: для человека в этом мире божественная жизнь возможна и это одновременно послужит оправданием деятельности и выводов Науки – так как раскроется живой смысл и разумная цель космической и земной эволюции – и позволит реализовать высший идеал и мечту всех основных мировых религий путем преобразования души человеческой в божественную.

Но где же тогда место Духа, безмолвного, чистого, инертного, самосущего и самодостаточного в своем блаженстве, который является оправданием жизненной позиции аскета? Здесь мы также должны попытаться найти гармонию исполненной света истины без каких бы то ни было антагонистических противопоставлений. Безмолвный Брахман и динамический Брахман не есть совершенно различные, полностью противоположные непримиримые крайности, одна из которых отрицает, а другая оправдывает космическую иллюзию. Они суть единый Брахман в двух ипостасях – позитивной и негативной, обе составляют друг для друга своего рода необходимость. Ибо Слово, созидающее бесчисленные миры, извечно рождается именно из Безмолвия; и Слово раскрывает и несет в себе то, что скрыто в Безмолвии. Совершенная свобода и всемогущество извечного божественного действия в бесчисленных космических мирах становятся возможными благодаря извечному бездействию. Проявление Божественной активности черпает свою энергию, безграничное разнообразие и гармонию в бесстрастном безмолвии Сознательного Существа, санкционирующего бесконечную плодоносность его собственной динамической Природы.

Так же и человек лишь тогда достигает совершенства, когда обретает внутри себя абсолютный покой и бездействие Брахмана, служащие источником свободной и неисчерпаемой энергии его действий, в которых он участвует с той же терпимостью и блаженством, что присущи и самому Божественному. Кто достиг в себе Покоя, тот чувствует этот бьющий из его безмолвия неиссякаемый родник энергий, осуществляющих работу во вселенной. Поэтому мы погрешили бы против правды, если бы сказали, что Безмолвие по природе своей является отрицанием космической активности. Кажущаяся несовместимость активного и пассивного аспектов Брахмана есть следствие заблуждения ограниченного Разума, обычно подверженного противопоставлению отрицаний и утверждений, резким переходам от одной крайности к другой и не способного проникнуть во всеобъемлющее сознание, благодаря своей глубине и силе одновременно охватывающее и вмещающее в себя полярные категории. Безмолвие не отрицает мира, но поддерживает его. Или, точнее говоря, с одинаковой беспристрастностью Безмолвие санкционирует как активность действия, так и полное бездействие, равно как и примирение активного и пассивного аспектов, что дает возможность воплощенной душе оставаться свободной и находиться в состоянии покоя, пребывая при этом в постоянной и разнообразной активности.