«Пусть Ила, Сарасвати, Махи, три богини, порождающие блаженство, займут свое жертвенное место, те, что не оступаются», или «что неподвластны злу», или «не приносят вреда». Я думаю, этот эпитет означает то, что в них нет неистинного движения с его недобрыми последствиями, duritam, что они не попадают в сети греха и заблуждения. И та же формула более развернута в гимне 110 десятой мандалы:

«Да поспешит Бхарати на наше жертвоприношение, и Ила – сюда, пробуждающая наше сознание (или знание, или восприятия) в человеке мудром, и Сарасвати, – три богини восседают на этом блаженном месте, верша прекрасно Труд».

Вполне очевидно – а дальше станет еще очевиднее, – что функции этих трех богинь тесно связаны и родственны вдохновляющей силе Сарасвати. Сарасвати есть Слово, вдохновение, как предполагаю я, которое исходит из ṛtam, Сознания-Истины. Бхарати и Ила также должны быть различными формами того же Слова или знания. В восьмом гимне Мадхуччхандаса есть стих, где Бхарати упоминается под именем Махи:

«Поистине, для Индры Махи полна лучей, изобильна, и по природе своей есть благая истина; она словно спелая ветвь для приносящего жертву».

Лучи в Веде – это всегда лучи Сурьи, Солнца. Должны ли мы предположить, что богиня есть божество физического Света, или переводить go словом «корова», предполагая, что Махи полна коров для того, кто приносит жертву? Психологический характер Сарасвати помогает нам избежать последнего абсурдного предположения, но равным образом он сводит на нет и натуралистическое истолкование. Такая характеристика Махи, соратницы Сарасвати в деле жертвоприношения, сестры богини вдохновения, целиком с ней отождествившейся в позднейшей мифологии, есть одно среди сотни прочих доказательств в пользу того, что свет в Веде символизирует знание или духовное озарение. Сурья есть бог наивысшего Видения, безбрежный Свет, bṛhat jyotiḥ, или ṛtaṁ jyotiḥ, истинный Свет, как его иногда называют. Связь же между словами ритам (ṛtam) и брихат (bṛhat) постоянно прослеживается в Веде.

Мне кажется, невозможно усмотреть в этих выражениях ничего другого, кроме обозначения состояния озаренности сознания, по своей природе широкого или безбрежного, bṛhat, наполненного истиной бытия, satyam, и истиной знания и действия, ṛtam. Этим сознанием наделены боги. Например, Агни зовется ṛtacit – обладающий Сознанием-Истиной. Махи полна лучей этого Сурьи, она несет в себе озаренность. Более того, она еще и sūnṛtā, она есть слово благой Истины, точно так же, как о Сарасвати говорится как о пробуждающей благие истины – codayitrī sūnṛtānām. Наконец, она – virapśī, обширная или исполненная изобилия, это слово напоминает нам о том, что Истина есть также и Безбрежность – ṛtaṁ bṛhat. В другом гимне (I.22.10) она описывается как varūtrī dhiṣaṇā – широко объемлющая или охватывающая Мыслительная сила. Следовательно, Махи есть светозарная широта Истины, она представляет Безбрежность сверхсознательного в нас, bṛhat, заключающую в себе Истину, ṛtam. Вот почему для приносящего жертву она подобна ветке, усыпанной спелыми плодами.

Ила тоже есть Слово Истины; впоследствии ее имя стало отождествляться с идеей речи. Как Сарасвати пробуждает сознание к правильным помыслам или правильным состояниям ума,