Этого не сделать без бескомпромиссного искоренения чувства эго в самом его источнике и основе. На пути Знания от него избавляются, прибегая как к негативным методам – отрицая саму реальность эго, так и к позитивным – постоянно сосредоточивая ум на идее Единого и Бесконечного, пребывающего за пределами всего, или Единого и Бесконечного, пребывающего во всем. Если эти методы практикуются с настойчивостью и упорством, то ментальный взгляд на себя и весь мир начинает меняться, происходит своего рода ментальная реализация; затем постепенно или, возможно, быстро и императивно и почти с самого начала ментальная реализация углубляется и становится духовным опытом – осознанием глубинной и сокровенной сути нашего существа. Все чаще и чаще мы начинаем ощущать нечто неописуемое и безграничное, невыразимые покой, тишину, радость и блаженство, чувствовать абсолютную безличную Силу, чистое существование, чистое сознание, всепроникающее Присутствие. Эго, само по себе или в своих привычных побуждениях и реакциях, продолжает упорствовать, но все более и более привычным становится покой Единого; движения эго пресекаются, отклоняются, все решительнее и решительнее отвергаются, утрачивают свою мощь и силу, становятся малоактивными или чисто механическими. В конце концов происходит полный отказ от эгоистических движений и постоянное пребывание всего сознания в бытии Всевышнего. Вначале, когда в нашей внешней природе преобладают беспокойная сумятица и омрачающая нечистота, когда ментальное, витальное и физическое чувство эго все еще сильно, этот новый ментальный взгляд на себя, эти переживания могут казаться чрезвычайно труднодостижимыми, но как только тройственный эгоизм нашей природы ослаблен или устранен, а инструменты Духа настроены и очищены, тогда в полностью чистом, безмолвном, просветленном, расширенном сознании, как небо в прозрачном озере, может отразиться чистота, бесконечность и покой Единого. Все более доступными и насущными становятся контакт или единение этого отраженного Сознания с тем, что оно отражает, а преодоление или устранение зияющей пропасти между той неизменной, эфирной, безличной широтой и безграничностью и этим когда-то беспокойным вихрем или узким потоком индивидуального существования уже не кажется чем-то невозможным и недостижимым и может происходить довольно часто или даже стать постоянным и неизменным состоянием. Ибо даже до достижения полного очищения, если струны эгоистического сердца и ума уже в достаточной степени истончились и ослабли, Джива может, неожиданно порвав главные путы, взмыть, подобно освобожденной птице, в безграничный простор или, как прорвавший плотину поток, широко разлиться в Едином и Бесконечном. Мы вдруг чувствуем, что наше сознание стало космическим, что мы выброшены во вселенскую необъятность; из этой универсальности можно с большей легкостью устремиться к Трансцендентному. Стены, стеснявшие наше сознательное бытие, отодвигаются, отступают или рушатся; теряется всякое ощущение личности или индивидуальности, нам кажется, что мы более не находимся в Пространстве и Времени или в потоке деятельности Природы, что мы не подчинены ее законам; эго более не существует, не остается никакой определенной и поддающейся описанию личности, лишь – сознание, существование, покой и блаженство; мы становимся бессмертием, безграничностью, вечностью. От индивидуальной души не остается ничего, кроме гимна покою, свободе и блаженству, звучащего где-то в Бесконечном.

Если ментальное существо недостаточно очищено, освобождение вначале бывает частичным или временным; кажется, что Джива снова нисходит в эгоистическую жизнь и утрачивает более высокое сознание. На самом деле между внешней природой и более высоким сознанием возникает некая пелена или вуаль, Пракрити на какое-то время возвращается к своей старой привычке работать под принуждением, не всегда зная и помня об этом возвышенном переживании. То, что действует в ней тогда, – это призрак старого эго, который с помощью остатков смешения и нечистоты, еще имеющихся в природе, поддерживает механическое повторение прежних привычек. Эта пелена то возникает, то исчезает, восхождение и нисхождение сменяют друг друга, и так продолжается до тех пор, пока от нечистоты не удается полностью избавиться. В интегральной Йоге этот период может быть довольно долгим, так как в ней необходимо достичь абсолютного совершенства; садхак должен быть способен всегда, в любых обстоятельствах, и в действии, и в бездействии открываться сознанию высшей истины, а затем жить в нем. Недостаточно иметь совершенную реализацию в трансе самадхи или в глубоком покое, он должен и в трансе и в бодрствующем состоянии, в пассивном созерцании и в активной деятельности оставаться в постоянном самадхи сознания, прочно утвердившегося в Брахмане.