Книгу Семенова и сочинение Коноплевой перепечатали многие газеты и журналы Советской России. Мировая пресса тоже проявила интерес к ним.

А далее встала на дыбы вся Российская Советская Федеративная Социалистическая Республика. Во всех городах и поселках вышло на демонстрации почти все их население. Несли плакаты «Смерть эсерам, заставившим нас голодать!», «Смерть эсерам, сделавшим нас инвалидами!». Отовсюду раздавались возгласы «Смерть, смерть, смерть!!!». В Москве вышло на улицы 500 тысяч человек, в Петрограде – 300 тысяч, в Харькове – 180 тысяч… Все трудящиеся требовали «Смерть оппозиции, заставившей нас влачить жалкое существование!».

Процесс над эсерами начался 8 июня 1922 года. Председательствовал на процессе член ЦК РКП(б) Георгий Пятаков. Длился процесс два месяца. В нем выразили желание участвовать зарубежные адвокаты.

Защитниками обвиняемых стали бельгийцы Эмиль Вандервельде и Артур Вотерс, немцы Теодор Либкнехт и Курт Розенфельд. Все иностранцы были членами социалистических партий. Большевики допустили их к участию в процессе со скрипом. На всех станциях, через которые они ехали, их встречали шумные демонстрации возмущенных граждан. В Москве на вокзале собралась многотысячная толпа с лозунгами типа «Долой предателей рабочего класса». Лозунг «Каин, Каин, где твой брат Карл?» был адресован персонально Либкнехту – брату погибшего в 1919 году и чтимого коммунистами Карла Либкнехта. Розенфельду плюнули в лицо, а Вандервельду спели: «Жаль, что нам, друзья, его повесить здесь нельзя».

На скамью подсудимых угодили две группы людей, все они состояли в ПСР. Первую группу составили 12 членов ЦК (уже пробывшие в заключении от 1 до 3 лет) и 10 партийных активистов. Другие 12 человек оказались на скамье подсудимых во второй группе, потому что предварительно раскаялись. Они должны были помочь суду в раскрытии преступных деяний лиц, находившихся в первой группе.

Главный обвинитель Николай Васильевич Крыленко потребовал смертной казни всем эсерам, находившимся на скамье подсудимых. Это были А. Р. Гоц, Д. Д. Донской, Л. Я. Герштейн, М. А. Гендельман – Грабовский, М. А. Лихач, Н. Н. Иванов, Е. А. Иванова – Иранова и другие. Особо следует выделить, что в их числе были и Г. И. Семенов, и Л. В. Коноплева.

7 августа 1922 года, в Москве в Доме союзов Верховный революционный трибунал ВЦИК огласил приговор по делу 34 членов ЦК и активистов партии социалистов-революционеров.

Судьи приговорили всех обвиняемых первой и второй группы к расстрелу. Но с оговоркой – для тех лиц из второй группы, кто раскрылся перед большевиками и кто вступил в их ряды, возможно помилование.

То, что произошло после вынесения приговора, красочно описал Н. Д. Костин в своей книге «Суд над террором»: «После оглашения приговора раскаявшихся повезли в Кремль. Столы были уже накрыты».

Из бутылок с шампанским вылетали пробки. Семенову, Ефимову, Усову, Зубкову, Козлову жали руки руководители партии и правительства: «Молодцы! Разоблачили эсеровскую банду!»

Лидию Коноплёву обнял Бухарин:

– Милейшая Лидия Васильевна! Не напрасно я дал тебе рекомендацию в большевистскую партию! Умница моя, теперь тебе открыты все дороги! Кем мечтает стать твой Боренька?

– Ему уже десять лет, увлекается радиолюбительством.

– О, это сейчас модно. Пусть он вырастет знаменитым ученым. Теперь у него есть для этого полная возможность. С эсерами покончено! Но тем не менее в будущем запомни – поменьше занимайся политикой после твоих романтических взбрыков…