Проекционный экран за спиной генерала Ефимова погас. Сам он сидел, склонившись над бумагами, делал какие-то пометки. Поднял голову, посмотрел на собравшихся, на пустой экран, отложил в сторону старомодную авторучку.

– Итак, вы всё видели. Еще раз: речь идет о несанкционированной записи испытаний нового истребителя в Жуковском. Авария, пилот едва не погиб… Знает об этом узкий круг лиц. Очень узкий. А мы получили запись из Службы внешней разведки: оказывается, она активно изучается в ЦРУ!

«Значит, в ЦРУ у Службы свой человек! – подумал Евсеев. – Скопировал материал, вынес, передал… Это ж какие надо нервы иметь…»

– Юрий Петрович, вас это тоже касается, между прочим.

Генерал Ефимов сделал паузу и посмотрел на Евсеева поверх очков. В реплике не было никакой необходимости – майор Евсеев и без того был весь внимание, и генерал это знал. Это был сигнал, намек. Евсеев его прекрасно понял: «Слушай и вникай, поскольку работать по этому эпизоду будет твой отдел…»

Генерал похлопал ладонью по одной из папок, лежащих перед ним на столе:

– Потенциальный противник получил совершенно секретную информацию. Для нас это прямой вызов со всеми вытекающими. Ваши соображения?

В мешковатом костюме и сдвинутых на кончик носа очках генерал Ефимов выглядел по-домашнему уютно и безобидно. Но каждый из присутствующих, и Евсеев в том числе, знали, что впечатление это ошибочно. Если бы Ефимов окончил экономфак и работал бухгалтером, то, скорей всего, действительно оправдывал бы свой вид. Но в течение жизни личность шлифуется, и основной шлифовальный диск – это профессиональная деятельность. Работа в госбезопасности сделала его иным человеком.

– Непонятно, товарищ генерал, – встал замнач управления информационной безопасности подполковник Русак. – По записи похоже, что ее вели с самолета, который взлетал одновременно с экспериментальным МиГом. Странно, что как бы несанкционка, и так открыто, на виду у всех…

– Да, согласен. Есть вопросы? – бросил генерал. – Кто еще выскажется?

Он обвел глазами кабинет: Лемех (оперативно-технические средства), Коротков (аналитика), Русак и Месхиев (военная контрразведка)… Задержался на Евсееве.

«Понедельник – день тяжелый», – подумал майор. И тут же услышал:

– Юрий Петрович, ваше мнение?

– У меня пока что не сложилось определенного мнения, товарищ генерал, – честно сказал Евсеев.

Ефимов прокашлялся, отпил из стоящего перед ним стакана.

– Очень плохо, – сказал он. – И тем не менее, Юрий Петрович, МиГами займетесь именно вы. Так сказать, по доброй традиции или как там еще. В одиннадцатом году вы неплохо отработали по ракетным ЧП и спутнику-невидимке[1]. Может, повезет и в этот раз… Знаете, как вас называют в управлении?

Евсеев знал. «Сантехник», «Дядя Юра», «Тараканыч». Специалист по утечкам и протечкам. Да, и еще по домашним паразитам-шпионам…

– Ну-ну, не обижайтесь, Юрий Петрович! – Ефимов улыбнулся, сложил руки на столе и окончательно стал похож на патриархального дедушку, доброго сельского учителя. – Тем более что для вашего уровня задача не очень сложная. Разбор ситуации, подтверждение факта утечки. Определение круга осведомленных лиц, идентификация источника. Профилактические меры. Ну, и так далее, как обычно…

Ефимов снял очки, потер переносицу. Оглянулся зачем-то на пустой экран на стене.

– Да, и еще! – вспомнил он. – Молодых сотрудников привлекайте активнее, Юрий Петрович! Продвигайте молодежь, дайте возможность раскрыться талантам! Этого вашего старшего лейтенанта Пушко, к примеру… Я правильно вспомнил его фамилию? Неплохой юноша. Обтрясите с него университетскую пыль. И ему польза, и нам, как говорится, прибыль… Вам все понятно? Свободны!