Но проникнуть во дворец? Мыслимо ли шпионить за самим принцем или, того паче, королем? О небо, помоги мне! Мне было страшно так, что пришлось спрятать за спину руки, которые мелко подрагивали. Я не должна никому показывать свою слабость, даже госпоже иль Грасс. Особенно ей.

— Не подведу, можете не сомневаться, — сказала твердым голосом.

***

Все случилось так, как и сказала приемная мать: ее источники никогда не ошибались. И уже через две недели после нашего разговора теа-а-тет я тряслась по ухабам да кочкам в карете. Поездка предстояла не очень долгая — всего сутки. Это еще хорошо, что мы жили на том же острове, что и королевская семья, иначе пришлось бы путешествовать вплавь. Не то чтобы я не любила воду, учитывая, что она окружала наши острова со всех сторон, но я предпочитала, чтобы под ногами находилась твердая земля. Не любила качку, даже езда в карете меня утомляла, но от этого никуда не денешься. Полеты были недоступны простым смертным, только королевская семья имела право летать на вивернах[2], а еще высшее руководство армии и флота и небесные всадники — специально обученные военные, которые защищали на драконах наше воздушное пространство.

Сказать по правде, летать я и не горела желанием. Ходили слухи, что эти ящеры крайне непредсказуемые существа и очень плохо поддаются дрессировке. Вблизи живых виверн я не видела, только высоко в небе, когда те летали по своим делам. С такого расстояния и не поймешь: есть там всадник или это дикая особь. Дикие драконы жили на одном из Истхонских островов — Виверновом острове, непригодном для жизни людей, где были лишь голые скалы. Человеку там не выжить, а вот драконы прекрасно себя чувствовали.

Однажды мы с девочками ездили в музей, где нам показывали чучело этого чудовища. Встречи с ним хватило надолго, чтобы потом еще несколько недель я просыпалась по ночам из-за кошмаров. Туловище в длину как три-четыре человеческих, две мощные задние лапы, каждая из которых могла бы раздавить меня и даже не заметить этого, и огромные крылья, размах которых больше столовой в доме госпожи иль Грасс, а у нее была большая столовая. Тело чудовища покрывали темные твердые, как камень, пластины, а из распахнутой пасти торчали зубы, каждый из которых был как половина моей руки в длину. Глядя на это существо, я радовалась, что виверны почти никогда не залетали на острова, населенные людьми. Благо, простора для охоты у них хватало, ведь Истхонские острова насчитывали почти два десятка участков суши больших и маленьких размеров, разделенных между собой водой.

Ученые считают, что когда-то существовал единый материк, но постепенно он ушел под воду, и над ее поверхностью остались лишь самые возвышенные участки, которые теперь заселили истхонцы. Я жила на центральном и самом большом Королевском острове, который окружали острова поменьше.

Стояла середина осени — тот период, когда заряжали продолжительные дожди, которые могли не прекращаться неделями. Со всех сторон нас обдували влажные морские ветра, которые приносили простуды и плохое настроение. Однако сейчас, вопреки обыкновению, погода стояла великолепная. Было прохладно, но воздух — кристально чистый, а солнце освещало деревья, пылающие всеми оттенками желтого, рыжего, алого, бордового и даже фиолетового цветов. Я остро чувствовала, как скоротечна эта красота, и пыталась впитать ее в себя, запомнить, перед тем как на долгие месяцы землю покроет белый снег. Несмотря на обилие хмурых дней, ветра и дождя, осень — моя самая любимая пора года. Наверное, именно потому, что осенью я острее всего чувствую ценность каждого дня, наполненного такой яркой красотой, которая очень скоро померкнет, а листья облетят и лягут под ногами коричнево-бурым ковром.