– Пожалуйста, не дёргай.

Он снова кивнул. Но снова ничего не изменилось. А Иру прямо укачивает от этого до тошноты.

Тогда Ира говорит:

– Слушай, у меня с собой права. И у меня стаж вождения – двадцать лет. Давай я сяду за руль? Ну, чтобы не дёргалось авто.

Но водитель упрямо покачал головой.

Сказал:

– Не надо, я больше не буду.

Но на первом же светофоре машина опять задёргалась.

Ира повернулась ко мне (я сзади сидела) и спрашивает:

– Я выхожу. Ты со мной?

И резко вышла из авто. Прямо на светофоре.

Я, конечно, вышла вместе с ней, а что мне оставалось.

– Меня укачало, – пояснила Ира. – А он как будто не слышит…

Вот опять похожая проблема – ситуация, где люди говорят вроде громко и на одном языке, но не слышат друг друга.

Почему так получается?

Это выбор или что?

У меня дочь не слышит. Это не образное выражение и не сломанная коммуникация, а диагноз. Медицинский. Нейросенсорная тугоухость четвёртой степени. По-другому это называется глухотой.

Когда у неё на ушках специальные процессоры, она слышит (мы сделали ей операцию, кохлеарную имплантацию), а когда нет – нет.

Как бы громко я ни орала, она даже не обернётся, потому что слух у неё отсутствует полностью.

Но. Даже когда дочка «без ушек» (перед сном или в воде), мы немедленно находим с ней альтернативную коммуникацию. Можем переписываться по телефону (она уже умеет читать и писать), или общаться жестами, или по губам читать. То есть мы друг друга понимаем даже сквозь глухоту.

Этому могут быть сотни причин.

Например, он не готов к той информации, что вы говорите, ибо она сильно меняет его реальность, и не слышать – это его защитная реакция.

Или просто не готов стараться что-то делать для того, чтобы коммуникация была эффективной.

То есть он не может или не хочет вас слышать.

Имеет на это право.

Но и вы имеете право не опекать его причины, не искать объяснений, не баюкать его, не оправдывать. И не искать альтернативных способов коммуникации.

А принять его «глухоту» в ваш адрес.

Нет так нет.

И выйти из чата или из авто.

Или остаться.

Уйти из коммуникации или остаться – это ваша ответственность. Для меня это было как открытие: что я могу уйти.

Взять и уйти.

Потому что. Потому что «смайлы», «укачало» или просто больше не хочу.

Раньше я бы никогда не ушла. Терпела бы до последнего, потому что боялась бы обидеть. Всех, кроме себя.

А теперь я обнаружила свои границы.

Я узнала, что можно уходить.

И даже если это кого-то обидит – можно. Потому что остаться – это обидеть себя.

Мне казалось, что обидеть себя – это самое правильное, с собой-то я уж как-нибудь всегда договорюсь, а людей вокруг не обижу, зато и они любить меня станут.

И вдруг оказалось, что… Когда ты несколько десятилетий подряд кого-то обижал, нужно очень много времени – примерно несколько десятилетий, – чтобы это исправить. И что так просто договориться с собой не получится. И в один день ничего не исправить и не починить, особенно то, что ломалось годами.

Есть в психологии такая динамическая теория личности. Я не психолог и очень поверхностно понимаю её. Она о том, что человек – это процесс, а не застывший аватар.

Деревянный стол всегда деревянный, всю его жизнь, а человек – всегда разный, всегда подвижный, изменяющийся, длящийся процесс.

А ещё она о том, что внутри каждого из нас живёт Змей Горыныч. Да-да, тот самый, у которого три головы.

И каждая голова – с разным характером: одна – невротическая, вторая – нарциссическая, третья – шизоидная.

Вот шизоидная часть отвечает за ощущение себя живым. Она про творчество, про фантазии, про смыслы.