– А ещё две бумажки ведь остались, – жалобным голосом сказал брат, ему очень хотелось, чтобы его идея оказалась небесполезной.

– Ещё две… – повторил я, переворачивая их и просматривая на свет. – Вот эта совсем испорченная, в воде наверно побывала, так что её сразу на выброс, а эта похожа на карту…

Брат взял в руки эту последнюю бумагу и долго вглядывался в неё, потом посмотрел на оборотную сторону и ничего там не увидел.

– Похоже на карту, да, – согласился он в конце концов.

Апостолы тоже закивали головами, точняк карта, а Пашка даже добавил, что вроде б на ней наш город изображён, точнее даже Благовещенская слобода, в которой мы сейчас проживаем, и окрестности этой слободы. Да я и сам это отчётливо увидел.

– Так, странное направление только у этой карты, юг сверху, север снизу, давай-ка перевернём её вот так… щас совсем всё понятно стало – вот плашкоутный мост, вот Стрелка, вот мельница Башкирова, прямо с нами, а ниже правый берег Оки, Дятловы горы то есть…

– А это что за крестики? – спросил Лёха.

Я их давно уже увидел, два жирных крестика на карте, ждал, когда ещё кто-нибудь про них скажет, и вот дождался.

– Один крестик почти рядом с нашим домом, метров… ну то есть аршин сто-двести вверх по течению и чуть выше по склону… а второй далеко, километра… ну то есть версты две вдоль берега… там ручеёк обозначен. Ну чё, пацаны, какие будут мнения?

– А чё тут думать-то, – авторитетно заявил Пашка-апостол, – клады там разбойники зарыли и крестиками пометили, чтоб не забыть.

– А пойдём и посмотрим на первый, он тут совсем рядом, – предложил я и все дружно согласились.

Вчетвером и вывалились из дому, причём я лопату прихватил, тут в овине нашлась такая, древняя на вид, но вполне работоспособная. Идти было недалеко, минуты две-три – в том месте, помеченном на карте, должен был идти небольшой овражец, наверно здесь когда-то что-то типа речки или ручья текло, а потом пересохло, но русло вот осталось.

– Покажь ещё раз карту, – попросил возбуждённый Лёха.

Я достал и развернул карту, он посмотрел на неё очень внимательно, потом на овраг, потом уверенно заявил:

– Здеся копать надо, – и топнул ногой по небольшому холмику посреди оврага.

– Ну раз ты такой умный, – ответил я, – то на тебе лопату и начинай, а мы посмотрим.

Лопата была упаси бог, не металлическая, такие в этом времени дорого стоят и на дороге не валяются – деревянная она была, выдолбленная из бревна. Но на конце заострённая, так что в землю втыкалась без сверхусилий. Лёха взял её в руки, потряс зачем-то, потом начал работать… утомился он очень быстро, и пяти минут не прошло, за это время успел выкопать ровчик в метр длиной и по полметра в ширину и глубину. Земля была глинистая, подавалась так себе. Затем Лёха вылез из выкопанной ямы и сказал:

– У нас же коммуна, всё общее, так что и яма должны общими усилиями копать, – и всучил лопату мне.

Я же с сомнением посмотрел на неё и ответил вот что:

– Наганы из того подземелья совсем новые, им год-два от роду, а это значит что?

– Что? – эхом откликнулся брат.

– А то, что спрятали их не позже, чем два года назад. А раз карта с пометками там же была, делаем ввод, что и остальные клады они закопали где-то два… не позднее, чем три года назад. А это значит, что земля в месте захоронки должна просесть – никогда не видел могилы на второй-третий год? Короче на месте клада не бугорок, а ямка должна быть, а значит место ты выбрал не то.

– А чёж раньше молчал-то? – с обидой высказался брат, – зачем я зазря столько земли выкопал.

– А чтоб поучить тебя, дурака, – ответил я, – и чтоб поперёд батьки в пекло не лез, как хохлы говорят.