– Да, если не все слышали, то Гребни с сегодняшнего дня мои, ходить вы тут можете, но попрошайничать или ещё чем промышлять, это нет. Увижу – побью. Свободны.

––

А мы вернулись через мост обратно на правый берег, а там прошли чуть направо, где утром лазили. Из того, что нам по дороге после мельницы встретилось, надо было найти бесхозный дом, найдём – отлично, а не найдём – будем выгонять постояльцев-хануриков, объяснял я по дороге брату.

– А как же мы их выгоним, они ж поди все здоровые и выше нас в два раза… – спросил Лёха.

А Петька добавил, что дома-то у нас, оказывается, нет никакого, а ты говорил…

– Не боись, Петруха, с оружием мы всё быстро сделаем, – ответил я.

Первые три попавшихся дома я забраковал, уж очень они непрезентабельными и перекошенными были, а вот четвёртый, немного в глубине оврага, уходящего куда-то на Ямские улицы, был более-менее, с целыми крышей, окнами и дверями.

– Вот этот пойдёт? – спросил я у Лёхи.

– Ничо так домушка, – авторитетно заявил он, – я б в такой пожил.

– Ну тогда пошли разбираться с хозяевами.

Хозяева, двое сумрачных мужиков очень высокого, как правильно заметил Лёха, роста, нас встретили весьма неприветливо, когда мы зашли внутрь, предварительно постучав.

– Чо надо? – сказал тот, что постарше, с длинной чёрной бородой.

Я без колебаний вытащил револьвер, направил его мужику в район между глаз и заявил, стараясь, чтоб мой голос звучал поувереннее… получилось это не очень, петуха дал, но уж как сумел.

– Надо, чтоб вы оба выметались отседова мигом и чтоб духу вашего здесь больше не было, ясно?

– Ты чо, малец, – ответил бородатый, изучая по очереди моё лицо, то пистолет в моей руке, – с глузду зьихал? Ты знаешь, кто мы?

– А мне пох, кто вы, даю полминуты, если после этого вы не свалите, пеняйте на себя, – нагло добавил я и пальнул в потолок для подтверждения серьёзности своих намерений.

Тут вступил в разговор второй постоялец, пониже и с маленькой рыжей бородой.

– Ты погоди беспредельничать-то, пацан, ты же щас на нас не по понятиям наезжаешь.

– А мне пох на ваши понятия, тут я буду свои понятия устанавливать, – ещё более нагло продолжил я, – время идёт, осталось пятнадцать секунд… следующий выстрел будет тебе в ногу, – это я конкретно рыжему уже сказал.

– Пойдём, Данила, – сказал вдруг первый, – ты ж видишь, он без мозгов совсем, может и пулю влепить.

Второй тоже встал и двинулся к двери, но на выходе обернулся и таки высказал, что у него там накопилось:

– Мы уйдём, но мы вернёмся ишшо, ты это запомни – и тогда ты пожалеешь, щенок.

– Да приходите хоть всей вашей кодлой, мне не жалко, – сказал я ему в спину и выкинул на улицу мешок, который кто-то из них забыл.

– Лихо,– сказал брат, глядя на меня во все глаза, – а ты не боисся, что они вернутся, и не одни?

– Боюсь, брат, – честно признался ему я, – но на этот случай у меня хитрый план припасён, а какой, пока не скажу. Давайте заселяться и обживаться, – это я уже двум апостолам сказал.

Достали съестные припасы, которые мы реквизировали у чижиковой братии, разделили поровну и съели. Осталось немного, я сказал ,что это на вечер. Тут высказался второй апостол, который Пашка:

– А не слишком нагло мы на этих мужиков наехали? Они ведь вернутся… и очень скоро… и не одни… чо тогда делать-то будем?

– Нормально всё, Павлуша, прорвёмся как-нито, – уверенно отвечал я ему, хотя в душе конечно совсем не был в этом уверен, – для начала давайте погоняла друг другу придумаем, мы ж теперь банда, а у бандитов завсегда кликухи имеются. Давай я буду Потап, Лёшка – просто Брат, а вы двумя Апостолами поработаете… Петька пусть первым Апостолом будет, а Пашка вторым, пойдёт?