Извержение вулкана? Это какого, интересно? Не Урал же проснется, в конце-то концов? А больше гор тут нет. Да и с чего это вдруг Уральскому хребту в кратчайшие сроки родить вулкан? Предпосылок вроде нет никаких. А может, не Урал – с чего я про ближайшие горы думаю? Может, этот, как его, в Америке который, Йеллоустоун, вроде как. Если он бахнет? Супер-вулкан – это вам не Ванька дунул, Америке точно конец, как и части Европы – сметет ее волнами цунами. Да и шарик весь, если верить ученым, уйдет в глубокую ночь лет на пять. Перспектива так себе, если честно. Ну, допустим, это вулкан, тогда как это согласуется со следующей строкой неведомого послания? Я снова взглянул на текст, который теперь по моему желанию пропадал и появлялся вновь.

Оставшееся время до катаклизма – 91 час 43 минуты 38 секунд.

Вероятность мгновенных необратимых последствий в текущих координатах – 6 %.

А у меня дома, оказывается, лучше, чем в городе. Если верить цифрам, конечно. Ладно, продолжим размышления. Необратимые последствия – это как? Если совсем уж по-простому: что случилось, то случилось, и обратного хода нет. Совсем нет. Умерла, так умерла. С этим разобрались. Если применить к нашему гипотетическому примеру, то что выйдет? Бабахнул супервулкан, и… и что-то с вероятностью в шесть процентов со мной случится. Но что? Пока до меня долетит все то, что вырвется из недр Земли, я много чего успею. Как минимум, напиться, поболеть с похмелья, сходить в баню и еще раз выпить. И это никак не совпадает со словом «мгновенно». Значит, вулкан мимо? Да по такому принципу много какие бедствия не попадают в наш топ возможного конца света. Наводнение? Не смешите мои тапочки, они и так смешные. Землетрясение? Кхм… Вполне возможный вариант. И по всем параметрам очень даже подходит. Неужели все будет так банально? Я же уже себе представлял всяких пришельцев с далеких планет, захватчиков с соседних измерений и прочую муть, которую килотоннами дуют нам в мозг с экранов телевизора. Ради проформы решил пробежаться по остальным известным мне катаклизмам, но в этот момент подъехал Данил.

– Здоров, че за кипиш? – пожав мне руку, он опустился на соседнее место.

Пока я рассказывал, он по-хозяйски вытащил из шкафчика пепельницу и закурил. Слушал, не перебивая, что-то обдумывая и прикидывая в голове.

– Хрень, – вынес он вердикт.

– Вполне возможно, но если нет, то лучше быть к этому готовым.

– Так я завтра уезжаю.

– Просто подумай, что случится, если то, что я вижу – правда.

– Подохнем все, вот и все дела, – фаталистично ответил еще один мой друг, что для него было не в новинку.

– А если получится выжить, знаешь, что наступит после? – вкрадчиво поинтересовался я.

Данил не подвел – лишь на секунду задумался, а потом с недоброй улыбкой произнёс:

– Анархия… Ствол дашь?

– Так что, остаёшься?

– Нет. Ехать надо. Война войной, а работу делать надо.

– Ну-ну, – покивал я головой, совсем не расстроившись. Закончился лишь первый этап переговоров, и он далеко не последний. – Кофейку будешь? – поинтересовался я.

– Ты будешь? Тогда бахнем, а если нет, то и я не буду.

В итоге еще минут через пятнадцать мы снова оказались в беседке, попивая кофе. Данил дымил, прихлебывая из большой кружки ароматный напиток, а я составлял списки, кого буду брать в «ковчег». Данил, кроме себя и своей подруги Ленки, со своей стороны никого там не видел. Это он мне поведал в чисто гипотетическом варианте. Не хочет никого больше брать из родни, ну, и что тут скажешь – нашим легче. Такой он человек: прагматик практически во всём.