– С кем, кроме вас и Пронина, общалась Элеонора Суворова?

Прежде никто ему на этот вопрос не ответил.

– Ни с кем. Только с Сережей. Они запирались в его кабинете и подолгу говорили. Ну и со мной, когда я выдавала наличные средства.

– О как! – выкатил глаза Виталик.

Сережа, стало быть. Пронин. Недаром он был у него под подозрением. Сообщник, значит…

– Сережа открывал ей счет, контролировал поступления. Он сам мне говорил. Потом принес бумагу на то, что клиентка хочет обналичить средства. Она была за подписью управляющего банком.

– Элеонора как себя вела, когда деньги складывала? Кстати, почему чемодан?

– Купюры мелкого номинала, поэтому их было много. И это не требование клиентки. Просто так получилось, – со вздохом произнесла Алла и нетерпеливо глянула на часы. – Вы простите, но мне надо работать.

– Спасибо, Алла. Спасибо. – Он сделал пару шагов назад, продолжая скалиться в улыбке. – И… И последний вопрос: как мне найти Сергея? Его кабинет заперт, а поговорить с ним просто необходимо.

– Боюсь, у вас ничего не получится. – Углы ее блеклого рта опустились. – Сережа умер. Вчера утром его тело было обнаружено в машине. Припарковался, а выйти уже не смог. Умер.

Он подождал, когда она прекратит всхлипывать, и спросил:

– Умер или убили?

– Умер. Полиция говорит, что смерть наступила по естественным причинам. Тромб оторвался.

Виталик кивнул и ушел. Все ее дальнейшие слова будут бесполезны и пусты. Только лишь собьют его с пути истинного, который у него молниеносно выстроился.

Первым делом надо навестить девушку Сергея. Потом всеми правдами и неправдами попасть в его съемную квартиру. Конечно, полиция там уже побывала, но он знает, насколько обыски могут быть поверхностными. Особенно когда смерть наступила по естественным причинам.

Он третий день в Москве, а дело ни с места.

Борис нервно повел подбородком, и в шее тут же хрустнуло, отдаваясь болью в ухе – последствия пулевого ранения в левое плечо. Это не пройдет никогда, как сказал хирург, который его штопал. Задет какой-то нерв.

– С этим жить тебе, парень, до самой смерти.

Хирург закатил глаза, намекая на долгую жизнь с мучительным недугом. Но не знал человеческий штопальщик, что жизнь Бориса могла быть как долгой, так и не очень и закончиться в любую минуту.

– Ты, Борис, все время находишься в переходном периоде, – укоризненно качал головой его хозяин. – С этого света на тот. Так нельзя!

– Риск оправдан, хозяин, – вежливо улыбался заботе Борис. И важно добавлял: – Оправдан результатом.

Седая голова Андрея запрокидывалась, и тот звучно хохотал. Он любил краткие изречения своего главного помощника. Находил их искрометными и правильными. Уверял, что умнее Бориса никто не скажет. И задание лучше его никто не выполнит.

Сегодняшнее дело, поначалу показавшееся Борису совершенно пустяковым, вдруг стало досаждать ему. Раздражать.

Во-первых, третий день он ждал, потому что ничего не происходило.

Во-вторых, его клиент, с которым он должен был пообщаться, не выходил на связь. А его контактов у Бориса не имелось. Тот сам обязан с ним связаться. Запрашивать их у Андрея нельзя. Это значило расписаться в собственной слабости и неумении решить вопрос на месте.

А в-третьих, ему пришлось съехать из гостиницы и снять себе квартиру, потому что расходы зашкаливали. Он никогда не думал, что номер в Москве может так дорого стоить. И не представлял, что обслуга гостиницы может быть настолько любопытной.

Внимание персонала было ему ни к чему. Он нашел по объявлению однокомнатную квартиру возле метро и оплатил за месяц вперед. По-другому вселять его не пожелали.