Один из его товарищей отправился в туалет, другой зачем-то пошел на кухню. В комнате, кроме него, остался только один человек, он сидел на диване, уставившись в экран телевизора, и, конечно, не ожидал того, что сейчас ему перережут глотку.

Убийца зашел сзади и привычным движением сделал свой фирменный глубокий разрез. Жертва не издала ни звука, и тот, кто находился на кухне, ничего не заподозрил.

Убийца быстро направился туда и повторил кровавое «упражнение».

После этого он вышел в коридор и встал недалеко от входной двери. Дверь из санузла открывается наружу, и когда третий его товарищ выходил, преступник оказывался как бы в укрытии. Заслоненный открытой дверью, он для жертвы был не виден, так же, как и она для него, но через секунду жертва стала закрывать дверь и оказалась спиной к стоящему за ней убийце. Исход предрешен.

Нарисовав в воображении эту картину, Гуров подумал, что она не лишена достоверности. Все вполне могло бы произойти именно так.

Однако это все же не указывало ни на мотив преступления, ни на то, принадлежал ли преступник и его жертвы к какой-либо экстремистской организации, или это были просто очередные бытовые разборки поссорившихся собутыльников.

– В какой квартире хозяйка? – вновь обратился он к оперативнику.

– В сто семнадцатой, – с готовностью ответил тот. – Это здесь же, на площадке. Соседняя.

Перебравшись через труп в коридоре, Лев вышел на лестничную площадку и позвонил в соседнюю дверь.

Ему открыла молодая белокурая женщина. Узнав, что он из полиции и хочет допросить хозяйку, она согласно кивнула, будто это и ожидала услышать, и пригласила его пройти в квартиру.

– Мы не очень вам помешаем, если расположимся здесь, у вас? – вежливо улыбаясь, спросил Лев.

– Нет, нет, что вы! Нисколько не помешаете, – заверила женщина. – Наоборот, у нас будет только лучше. Ирине Петровне ни в коем случае нельзя заходить в эту квартиру. Она до сих пор в себя не может прийти. Если бы вы слышали, как она кричала!

Квартира соседей состояла из двух комнат, хотя обставлена была ненамного богаче той, которую сдавала Ирина Петровна.

Белокурая женщина провела полковника в спальню, где на одной из двух узких кроватей сидела очень расстроенная на вид пожилая дама со сбившейся прической.

– Ирина Петровна, – обратилась к ней женщина, – это из полиции. Ему нужно поговорить с вами. Вы сможете?

– Да, Верочка, конечно, – устало проговорила дама. – Я постараюсь.

– Проходите, присаживайтесь, – пригласила Вера, пропуская Гурова в спальню. – Здесь вам никто не помешает.

– Здравствуйте, – обратился он к Ирине Петровне. – Меня зовут Лев Гуров. Оперуполномоченный по особо важным делам. Если я правильно понял, это вы первой обнаружили… происшедшее?

– Да уж. Обнаружила, – с волнением проговорила Ирина Петровна. – Никому бы не пожелала такое… обнаружить.

– Эту квартиру вы сдаете? Кто из… пострадавших был вашим квартирантом? Все трое?

– Нет. У меня снимали Юсуф и Заур. Это он там, в коридоре. Заур. Я как увидела, меня чуть паралич не разбил. Как заору. Вон, Вера не даст соврать, на весь дом, наверное, кричала. Кто там еще был, не знаю. Краем глаза видела, что в комнате еще кто-то есть, но туда даже заходить не стала. Не в тех я годах, чтобы на такие ужасы смотреть.

– А как вы попали в квартиру? Дверь была открыта?

– Нет, не была. Я сначала позвонила. Они обычно сразу открывали. А в этот раз никто не подходил. Раза три нажала на кнопку. Потом стала стучать. Когда опять никто не открыл, решила, что дома никого нет, думала, вышли куда-нибудь, может, в магазин за продуктами. Но что же мне, из-за этого домой возвращаться? Открыла своим ключом. Думаю – посижу, подожду, наверное, придут скоро. А как зашла… чуть было следом за ними на тот свет не отправилась.