– Так что посмотрите хорошенько на вашего друга Джонатана, – продолжил он, – потому что это последний раз, когда он переступил порог этого офиса.

Все уставились на него с открытым ртом.

– Кто-то думает, что я поступаю несправедливо?

Никто так не думал. А если и думал – был достаточно умен, чтобы не высказывать этого вслух.

– Все слышали, как Джонатан назвал свою коллегу?

Похоже, что все. По указал на одного:

– Ты, как тебя зовут?

– Джен.

– Что сказал Джонатан, Джен?

– Он назвал Тилли дауном, сэр.

– Я работаю, чтобы зарабатывать на жизнь, не называй меня сэром.

По повернулся к Флинн и Баретту.

– Этого достаточно?

Флинн обернулась к Баретту и сказала:

– Для меня да. Эш?

Баретт сделал паузу.

– Можно было бы обойтись и без того, чтобы набрасываться на…

– Он держал ручку, – прервал его По. – Я подумал, что он собирается использовать ее как оружие.

– Что ж, этого достаточно. Джонатан Пирс, я официально отстраняю вас за неуставное поведение, травлю и использование оскорбительной лексики. Пожалуйста, оставьте у меня свое удостоверение, и мы договоримся о дисциплинарном слушании, на котором вы, без сомнения, будете уволены из Национального агентства по расследованию преступлений.

– Но… но… но все ее так называют! – запротестовал Джонатан.

По почти слышал, как все в комнате втянули воздух. Джонатан только что совершил смертный грех – выдал коллег, чтобы спасти свою шкуру. По сказал:

– Кто-то еще здесь позволил себе неуставное поведение?

Никто не шевельнулся. Пара человек выглядели виновато, но признавать вину и увольняться никто явно не собирался.

– Нет? Кажется, только ты, Джонатан, – сказал По. Он наклонился к нему поближе и шепнул: – И если позволишь себе хотя бы косой взгляд в сторону моей подруги Тилли, я тебя выслежу и выкручу тебе на хрен все пальцы. Тебе ясно? Кивни, если понял.

Джонатан кивнул.

– Хорошо, – сказал По. – А теперь свали.

Он отпустил Джонатана, и тот осел на пол. Повернувшись к Брэдшоу, По сказал:

– Тебе не нужна палатка, Тилли. Ты останешься в отеле с инспектором Флинн. Все остальное у тебя есть?

Та кое-как кивнула.

– Тогда чего ты ждешь? Поехали, поймаешь нам серийного убийцу.

По предполагал, что они трое будут вести машину по очереди. Им пришлось сделать остановку у какой-то станции техобслуживания в Чешире после того, как Брэдшоу объявила:

– Мне нужно в туалет.

Но когда По бросил ей ключи, сказав, чтобы она садилась за руль, та ответила, что у нее нет водительских прав.

Он на мгновение задумался.

– Тогда какого черта ты все это время сидела на пассажирском сиденье? Те, кто не умеет водить, обычно сидят сзади.

Она сложила руки на груди.

– Я всегда сижу на пассажирском. По статистике так безопаснее.

Флинн остановила спор прежде, чем он успел разгореться, усевшись на заднее сиденье.

– Я все равно больше люблю сидеть сзади, По, – пояснила она.

Брэдшоу продолжала читать им лекцию о безопасности на дорогах, а По снова вырулил на шоссе М6. Он перестал вслушиваться в ее монолог еще до того, как свернул с проселочной дороги.

Он никогда не встречал никого вроде Брэдшоу. Она, казалось, не понимала ни одной из социальных норм. Между ее мозгом и ртом не было фильтра, и она выкладывала все, что думала. Она почти ничего не понимала в невербальном общении: либо не смотрела собеседнику в глаза, либо сверлила его взглядом. Если По ее игнорировал, когда она произносила его имя, она просто повторяла его до тех пор, пока он не ответит.

Через некоторое время они погрузились в молчание.

По взглянул в зеркало заднего вида. Флинн спала.