– Фокус! – пищит девочка.

– Фокусы хотим! – вопит мальчик.

– Фо-ку-сы! Фо-ку-сы!

О боже, теперь хором скандируют. Мальчишки молотят кулаками по полу. Еще секунда – и они опять начнут мутузить друг друга. Так, фокус-покус. Я судорожно соображаю. Знаю ли я вообще какие-нибудь фокусы?

– Ладно! – в отчаянии соглашаюсь я. – Будет вам фокус. Смотрите!

С интригующей улыбкой развожу руки в стороны, затем прячу их за спиной.

Через рубашку расстегиваю лифчик. Еще бы вспомнить, какого он у меня сегодня цвета.

А, да. Ярко-розовый с бантиками. Прекрасно.

Все затихли и смотрят, раскрыв рты.

– Ты что делаешь? – таращит глаза одна из девчушек.

– Подожди, сейчас увидишь!

Пытаясь сохранить таинственный вид, спускаю с плеча одну бретельку, потом другую и продеваю в них руки. Дети не сводят с меня глаз.

Ко мне вернулась уверенность. Похоже, недурно у меня получается. Может, у меня от природы талант фокусничать!

– Смотрите внимательно! – говорю я загадочно. – Сейчас что-то… появится!

Кое-кто из зрителей вскрикивает от неожиданности.

Сейчас бы барабанную дробь.

– Раз… два… три! – Рывком выдергиваю из рукава свой ярко-розовый бюстгальтер и поднимаю его над головой. – Опля!

В комнате – буря восторгов.

– Она показала фокус! – вопит рыжий пацаненок.

– Еще! Давай еще! – кричит девочка.

– Еще раз показать? – расплываюсь я в довольной улыбке.

– Дааааааааааааа! – дружно вопят дети.

– Не стоит, – отчетливо и резко слышится от двери.

Повернувшись, я вижу Лулу – она смотрит на меня с неприкрытым ужасом.

О нет.

Боже. В руке у меня все еще болтается лифчик.

– Они просили фокус, – объясняю я и пожимаю плечами, будто не вижу в этом ничего предосудительного.

– Вряд ли дети способны оценить «фокусы» такого рода! – вскидывает брови Лулу. Потом поворачивается к детям с широкой улыбкой идеальной мамаши: – Кто хочет поиграть с мистером Весельчаком?

– Мы хотим играть с Чудачкой Бекки! – орет мальчик. – Она сняла лифчик!

Черт.

– Чудачке Бекки пора… по делам! – весело сообщаю я. – Но мы с вами еще увидимся, детки!

Стараясь не смотреть в сторону Лулу, комкаю свой лифчик, запихиваю его в сумку и, пятясь, выхожу из комнаты. Иду к буфету, где Люк угощается семгой.

– Что с тобой? – удивленно спрашивает он. – Ты вся красная.

– Ничего… – Я хватаю его бокал и отхлебываю щедрый глоток шампанского. – Все нормально.

Но все ужасно.

Я жду, когда отчалит Лулу, чтобы поговорить со Сьюзи наедине, но эта нахалка все время рядом. То готовит чай для детей, то убирает за ними. Только я вызовусь помочь, она уже тут как тут – с тряпочкой, с чайничком или с советом мудрой мамочки. Они со Сьюзи все время тараторят о детях, и я даже слова вставить не могу.

Только в десять вечера Лулу наконец проваливает, а мы со Сьюзи остаемся на кухне одни. Сьюзи сидит у плиты, кормит ребенка и зевает во весь рот каждые три минуты.

– Классное было свадебное путешествие? – тоскливо спрашивает она.

– Просто великолепное. Бесподобное. В Австралии нас возили туда, где можно нырять с аквалангом, и…

Я замолкаю, потому что Сьюзи снова зевает. Пожалуй, расскажу завтра.

– А как ты? Как живется матери троих детей?

– Ну, сама понимаешь, – слабо улыбается она. – Хорошо. Только устаю очень. Вся жизнь изменилась.

– И… вечно с тобой рядом Лулу, – как бы невзначай роняю я.

– Она такая замечательная, правда? – оживляется Сьюзи.

– Э… да. – Я медлю, чтобы не наломать дров. – Хотя, по-моему, любит покомандовать…

– Покомандовать? – Сьюзи в шоке. – Бекки, как ты можешь? Да без нее я бы тут не выжила! Она мне так помогает!

Я тут же иду на попятный: