– Какие новости? Шолоховские новости? Что там?

– А вы вообще кто? – набросилась бойкая девчушка уже на меня. – Что-то я не вижу у вас Глазницы![2]

Я машинально убрала правую руку за спину и бросила взгляд на запястье будущей Ходящей. У нее татуировка в виде багрового ока была. Но вот стрела вокруг имелась только одна, а не классические пять. Видимо, их наносят по очереди, в порядке изучения запредельных Умений[3].

Трое студентов выжидающе смотрели на меня.

– Я из Шолоха. Ловчая на службе Иноземного ведомства.

– И что, вы нормально относитесь к Ходящим? – неверяще спросил студент, до того молчавший.

Его серые глаза наполнились надеждой… Напрасной, боюсь. Мое нежное отношение к Ходящим, во-первых, касается лишь одного-единственного экземпляра, а во-вторых, отнюдь не отражает мнение остальных шолоховцев.

– И что, вы не знаете последних новостей? – язвительно перебила девочка. – А покажите-ка ваше удостоверение! И назовите ваше имя! – Она повысила голос. – Вы вообще кто такая?!

Студенты вокруг стали коситься на нас. Хуже того – двое охранников у забора медленно побрели в нашу сторону.

Я изобразила крайнюю степень возмущения, и тут, ура, меня окликнул Мелисандр. Рядом с ним стояла низенькая, пухленькая дама с завязанными в пучок волосами цвета индиго.

– Тинави! Погнали! Не заставляй госпожу Сторику ждать!

– Что ж, в другой раз поболтаем! – сглотнула я и позорно сбежала от студентов.

…Вообще я люблю экскурсии. А еще историю, литературу, искусство, языки. Все такое гуманитарненькое. Но если мысли заняты одним – ничто другое не пойдет.

Я, как зомби, ходила вслед за Мелисандром и экскурсоводшей. Что там, в Шолохе? О каких новостях говорила незнакомая девочка-Ходящая? Воображая картины одна ужаснее другой, за полчаса я накрутила себя так, что впору было звать армию игривых котят – пусть распутывают бешеный клубок моих нервов, сама ни в жизнь не справлюсь.

– Хей, конфетку будешь? – Кес прервал мои страдания.

Мы стояли в так называемом зале географических карт.

Посреди комнаты был установлен громадный глобус. Девяносто процентов его поверхности занимала синяя краска – она изображала море. Единственный материк был подписан «Лайонасса». На нем вольготно разместились пятнадцать суверенных государств и несметное множество вольных земель и племен. На востоке от материка бумерангом застыл остров Рэй-Шнарр – и, черными слезинками, десятки атоллов Шэрхенмисты. Еще несколько крупных островов находились к югу и западу от материка.

Старинные географические карты завешивали все стены зала. Это были дорогие, золотом выписанные изображения в тяжелых рамах. Потолок был расписан созвездиями, важными для мореходов.

– …Герцог Айзино приказал создать эту комнату в XV веке, – надтреснутым, но жуть каким интеллигентным голосом вещала экскурсоводша. Она слегка прикрыла глаза, позволив себе утонуть в океане истории. – Это было смелое решение, которое…

– Конфетку будешь? – Мелисандр, который так и не дождался моего ответа на свой первый вопрос, непочтительно перебил гида.

Госпожа Сторика озадаченно умолкла, поправила пенсне на носу. Я покачала головой:

– Не буду, спасибо.

Кес высоко поднял пшеничного цвета брови:

– Ты хорошо себя чувствуешь, да? Энергично?

– Вполне. – Я недоуменно пожала плечами.

Стало слышно, как в углу комнаты, как раз возле карты Кнассии, зажужжал толстобокий шмель. Успокаивающее, летнее пение… Уже ведь июнь.

Вдруг Мелисандр снял с пальца перстень с пронзительно-синим камнем и сочувственно улыбнулся гиду:

– Извините! – после чего ткнул Сторику самоцветом в шею.