– Хм. Интересно, наши Ходящие[1] тоже здесь учатся?

– Понятия не имею. Они что, учатся в Шэрхенмисте?

Мы подошли вплотную к ограде. Я вдруг почувствовала колоссальную усталость и тоскливо уперлась лбом в металлические вензеля забора. Они приятно холодили кожу.

– Мой куратор оказался бывшим Ходящим, – поделилась я с Мелисандром. – Врал всем на протяжении двух лет.

– О! – Саусбериец тоже прислонился к воротам. Правда, спиной, а не лицом. – Если хочешь, можешь плюнуть сквозь решетку. Охраняют тут спустя рукава.

– Но Полынь был прекрасным куратором, – с досадой возразила я.

– Тогда не плюй, – милостиво разрешил Мелисандр и подхватил меня под локоток. – Пошли, покажу еще интересности.

* * *

К рассвету мы успели обойти все достопримечательности Пика Волн.

В темноте было здорово. Никаких людей. Никаких билетных касс. Кес пролезал везде и всюду, ловкий, как угорь. В узких штанах, белой рубашке и кожаной портупее, он был похож на блудного археолога, звезду материковых комиксов. Я рядом с ним казалась несчастной беженкой: мятая летяга, выгоревшие волосы, обезумевший взгляд и рваное ухо.

Тем не менее наш экзотический дуэт успешно посетил все, запланированное Кесом. Мы посмотрели дворец наместника Исцинари, сад горного хрусталя, непроглядные графитовые катакомбы и черное озеро Истинных Намерений.

Мелисандр провел в Пике Волн меньше месяца, но не зря говорят, что в путешествии сутки идут за неделю. В центре города Кес разбирался не хуже, чем местные. А может, и лучше.

Рассвет мы встретили на пляже.

Кес, разлегшись на вулканическом песке, как вышедшая из морских вод наяда, неистово изливал мне душу:

– Ярый патриотизм – самое удобное прибежище для тех, кому больше нечем гордиться. Нормальный человек должен гордиться собой – своими достижениями в выбранном деле, своими поступками на ниве общечеловеческой морали. Если здесь он провалится, то можно начать гордиться своей семьей, то есть примазаться к чужим подвигам под оправданием родственных генов. Если и тут не прокатило, то можно начинать кампанию беспрецедентной любви к своему городу – у нас лучшие дороги, лучшие дома, лучшие жители. А вот когда и город твой – сплошная шелуха, тогда уже и до патриотизма недалеко. В столицах-то все больше космополиты… Знаешь, очень легко любить целую страну, если задаться такой целью. Активная политическая жизнь нашего мира способствует тому, что в воздухе одновременно жужжит и вьется невероятное количество интерпретаций и точек зрения, все они озвучиваются весомыми людьми, опираются на подтвержденные факты (пусть и вырванные из контекста), выглядят потрясающе убедительно. Выбирай любую. А выбрав, постарайся только не думать сам и не слушать взглядов противоположных, ничто не должно поколебать твой патриотизм. Люби страну, люби, гордись и наслаждайся!

– Мелисандр, ты пьян.

Я рисовала на песке закорючки, просто так, не задумываясь. Сложившийся из них рисунок вдруг напомнил мне о шолоховском маньяке и о том, как он разрисовывал жертв перед убийством… Я вздрогнула и ребром ладони выровняла песок.

Кес продолжил:

– Неважно. Алкоголь просто делает меня смелее, позволяет озвучивать то, о чем обычно я рассуждаю сам с собой, боясь осуждения, а то и тюрьмы… Ты хоть знаешь, сколько людей гниет сейчас в подземельях Саусборна за то, что просто высказали свое мнение, без призывов к революции, без угроз? Можно отстроить целый паршивый городок… Да и ты сама, Тинави. Храни свои тайны сколько влезет, но я не думаю, что тебя сюда закинуло чисто по магическому недосмотру.