Шли месяцы, и шеф снова и снова, беззаботно посвистывая, продлевал мою стажировку. Его помощница и заместительница госпожа Селия из Дома Сгинувших, не слишком любившая нас с Полынью, недобро поджимала губы, но молчала. Я вне рабочего времени усиленно развивала навыки, которые могли бы заткнуть мою профессиональную брешь в виде отсутствия магии, а Полынь вдохновенно писал характеристику.

Увлекся, кажется. Вон как иссиня-черными глазами сверкает.

Я хотела ехидно посоветовать ему пару подходящих для меня эпитетов – что-нибудь вроде «сногсшибательная» и «несравненная», но вместо этого сдавленно ахнула: мы обогнули излучину реки, и из-за деревьев наконец появился искомый остров.

– Кошмар, – емко прокомментировал куратор.

Дом лепрекона выглядел ужасно. Он был большой, сделанный под человеческий рост, занимал островок почти целиком и мог похвастаться одним, но весьма настойчивым мотивом: над каждым окном висели прибитые головы животных.

Да уж, кажется, господин Эндерлан Очоа и впрямь неприятный сосед.

Мы пришвартовали лодку и пошли изучать все это поближе. Дверь в дом была заперта, и на стук никто не ответил. Тогда я достала из волос заколку и под мутным взглядом мертвого оленя начала ковыряться в замке.

Когда дверь распахнулась, выяснилось, что внутри дом выглядел еще хуже.

Везде были чучела. Рассевшиеся на подоконнике индюки; неудавшийся лис в углу; ядовитый угорь, мертвым канатом брошенный в прихожей… Особенно жутким казался огромный аванк, будто спящий прямо посреди кабинета, – трехметровая зубастая тварь, житель речных омутов, похожий на помесь бобра с крокодилом.

На стенах вместо картин висели газетные вырезки. Хозяин дома оформил их в рамочки и старательно подчеркнул названия статей:

«Культ Жаркого Пламени – разочаровывает церковь».

«Культ Жаркого Пламени – главные враги Чрезвычайного департамента».

«Культ Жаркого Пламени – очередная дурацкая мода нового поколения».

Возле каждой такой статьи лепрекон рисовал грустные чернильные рожицы… Кажется, заголовки ему не нравились.

Я обернулась к Полыни:

– Как думаешь, культ не может быть замешан в исчезновении лепрекона? – И сама же себе ответила: – Хотя вряд ли, раз они пытались его найти.

Куратор, неизменно рьяный в поисках загадок, уже с азартом перебирал письма и дневники исчезнувшего, сваленные на столе.

– Да, едва ли, – согласился он. – Эти сектанты – как нежные уточки, ей-небо. Разве что придуманные ими боги заставили Очоа провалиться сквозь землю – в наказание за плохое чувство ритма.

– Пф! Нужно будет рассказать нашим хранителям о конкурентах, когда они вернутся, – повеселим их.

– Если они вернутся, – машинально поправил Ловчий.

– Когда, – упрямо повторила я.

Он глянул на меня искоса, но ничего не сказал.

Дело в том, что трое из шести настоящих богов-хранителей еще в начале осени отправились в экспедицию по Пустошам Хаоса. Карлано́н, Авена и Рэндом ушли в эти стылые земли иного измерения, чтобы понять, что там происходит теперь, после гибели Зверя. И вот минуло уже много месяцев, а от богов – ни единой весточки!

Тенне́т (еще один из их компании, живущий в Шолохе как человек, потому что лишился силы) говорит, что это нормально, ведь время везде идет с разной скоростью. Поэтому нет смысла переживать: возможно, в Хаосе пока что прошла всего лишь неделя или даже всего лишь один день.

Но это ему «нет смысла», бессмертному.

А мы можем состариться и умереть к тому моменту, как вернутся хранители. Даже если у них там все хорошо…

Мне взгрустнулось, как делалось грустно всегда, когда я думала о богах и несоразмерности их жизней с нашими. Но потом мне на глаза попалась еще одна бумажка, на сей раз листовка: «Клуб Жаркого Пламени – найди себе друзей!» И адрес.