– Не очень мило с ее стороны, если так… Ладно. Тогда чуть позже я схожу туда сам и спрошу, что Святилище думает на этот счет, – наконец решил принц и закрыл дверь.

Она тотчас исчезла, и только дверная ручка со звоном упала на пол.

Мы с Лиссаем мчались по темным коридорам дворца.

Принц нес в руке лампу, взятую из спальни, и отблески пламени взволнованно танцевали на стенах. Тогда как центральная часть дворца утопала в праздничных огнях и музыке, здесь, в восточном крыле, царил покой.

Мне очень нравилась эта сумеречная прохлада. Фонарь высвечивал то призрачные серебристые гобелены на стенах, то плющи, затянувшие окна. Вокруг не было ни души. Лишь изредка мы встречали гвардейцев, которые стояли так неподвижно в тени, что я каждый раз вздрагивала, путая их со скульптурами.

– Я могу предупреждать вас о страже заранее, – увидев это, улыбнулся Лиссай. – К-конечно, я не помню, где именно находятся посты, но… – Он заговорщически склонился ко мне: – Как бы дисциплинированны ни были наши гвардейцы, у них есть чувства. А значит, я предвижу их появление.

– Вы очень опасный человек, Лиссай.

– Нет, пока что не очень, – покачал головой он.

Однако я осталась при своем мнении.

Лис всегда знает, какие эмоции испытывает его собеседник. И вообще любой человек в радиусе нескольких метров. Единственное исключение – боги-хранители. И я. То есть те, кого энергия унни[7] оберегает от любопытных взглядов и чтения мыслей, потому что считает, страшное дело, своими друзьями.

На ходу принц достал из кармана плаща очки с багровыми стеклами и надел их на нос, сразу скрыв половину лица.

Он всегда носит очки, когда выходит к скоплению людей: иначе, говорит, слишком много потоков магической энергии и остатков заклинаний… Темные стекла резко притупляют пестроту мира.

Впереди замаячили двери, ведущие в сад. Двое гвардейцев по бокам синхронно топнули ногами и пиками ударили об пол:

– С днем рождения, ваше высочество!

Я тотчас вспомнила, что не вручила принцу подарок – как нельзя более уместный с учетом вновь открывшегося Святилища. Остановив Лиссая на пороге, я протянула его высочеству коробку с хрустким бантом.

– Что там? – он зашуршал оберткой.

Я хотела ответить, но тут на меня напали. Совершили, я бы сказала, покушение на убийство. Возмутительное, учитывая, что мы стояли посреди дворца.

А именно: ярко-алая ташени с предсмертным чириканьем на дикой скорости врезалась острым клювом мне в висок. Эдакая злобная птичка-суицидник. Я охнула и покачнулась. Ташени уже валялась на холодном мраморном полу – некоторые магические предметы не выдерживают контакта со мной.

– Вы в порядке? – подхватил меня Лис.

– Более чем! – Я с улыбкой потянулась за запиской.

Потому что я знала этот алый цвет. И еще я знала, что ташени нельзя посылать с другого конца света. Они работают только в Шолохе и уже километрах в ста от него барахлят. Я по диагонали прочитала письмо.

Привет.

– Лиссай, а вы не расстроитесь, если я уже сейчас покину праздник? – ахнула я. – Все равно мы сидим в разных концах стола.

(…Это если мне вообще выделили место, в чем я так и не убедилась.)

Его высочество пообещал сделать все возможное, чтобы одолеть свою потенциальную печаль.

– Я бы и сам сбежал отсюда, если бы только мог, – признался он.

А потом кивнул гвардейцам, и те с напыщенными лицами распахнули створчатые двери. Лиссай согнул правую руку в локте и вышел в сад, наполненный светом свечей и осомы, легко и покровительственно помахивая гостям. Те возликовали, сорвавшись на аплодисменты, и мастер Дайен уже взволнованно звенел в свой колокольчик, призывая всех к порядку: именинник явился.