Как всякий молодой и здоровый человек, Аленочкин не любил находиться в больницах, пусть даже престижных и комфортных, и лелеял надежду быстренько освободиться. Напрасно.

Для начала он получил в регистратуре новенькую медицинскую карту, которая радовала глаз отсутствием корявой врачебной тайнописи. Сопровождаемый медсестрой, больше похожей на фотомодель, он прошел в нужный кабинет, попутно любуясь ее походкой и формами.

Из-за стола навстречу Аленочкину поднялся невысокий улыбчивый мужчина с аккуратной черной бородкой, в очках и традиционном докторском халате. Он поздоровался с новым пациентом, усадил его напротив, а сам принялся старательно заполнять карту. Эта поведенческая модель докторов всегда искренне поражала Вячеслава. По его мнению, сначала нужно разговаривать с больным и лишь потом приниматься за бумажки. Однако на карты жадно набрасывались все – простые участковые и заоблачные светила.

Воспользовавшись паузой, Вячеслав оглядел кабинет. Похоже, дизайнеры хотели, чтобы вся обстановка внушала пациентам непоколебимую веру в могущество современной медицинской науки. Стол доктора был сделан из стекла, на нем стоял ноутбук последней модели, от которого тянулись провода ко всевозможным дополнительным приборам и приборчикам. Слева стоял еще один стол, заставленный медицинским оборудованием, а на стеллажах хранилась целая коллекция ампул, склянок и пузырьков.

Доктор тем временем закончил свои манипуляции с бумагами и, радостно улыбаясь, произнес:

– Итак, вакцинация. От желтой лихорадки, правильно?

– Именно. От желтой, – сухо подтвердил Аленочкин. – То, что мне надо.

– К сожалению, – продолжил жизнерадостный эскулап, – этого может оказаться недостаточно. Вы ведь собираетесь путешествовать? Куда именно едете?

– В Центральную Америку. – Вячеслав вежливо, но твердо давал понять, что ценит свое время дорого и не желает заниматься пустой болтовней.

– А можно уточнить, в какую страну? – не отставал доктор.

У него были розовые щеки и весьма энергичный вид. Идеальный экземпляр для того, чтобы вызывать доверие и внушать оптимизм. Аленочкин, впрочем, не особенно вдохновился. Более того, он медленно закипал.

– В Мексику, – ответил, твердо решив, что это последнее слово, которое услышит от него доктор Скороспелов.

– О, понимаю, понимаю, – мелко закивал врач. – Океан, буйная растительность, смуглые красавицы… Приходил ко мне недавно один пациент, в Южную Америку поехал, отдохнуть. И решил построить на берегу замок из песка. Фантазия у него такая была. Ну и…

– И… что? – вырвалось у Аленочкина, который почувствовал в словах врача какой-то подвох.

– Построил, – успокоил его доктор. – Только вот личинки построили дом у него на ладонях. Прямо под кожей.

– Какие личинки? – насторожился Вячеслав, не очень понимая, к чему клонит его собеседник.

– Маленькие такие личинки. При контакте с человеком незаметно проникают под кожу и живут там припеваючи. Но вы не волнуйтесь, это неопасно, их легко вывести.

Тут Аленочкин представил копошащихся где-то внутри него личинок, и его передернуло от отвращения.

А неунывающий Скороспелов продолжал, как на лекции:

– Так вот. От лихорадки укольчик – первое дело. Потом, конечно, надо от гепатита кое-что… Ну это так, на всякий случай. А можно спросить, в какие штаты вы собираетесь?

– В южные, – осторожно ответил Аленочкин, предвидя очередную пакость.

– Прекрасно, – снова обрадовался врач. – Дикая природа, экзотика, аборигены – мечта путешественника. Но только не дай вам бог попасть в джунгли! – предупредил он дружеским тоном.