Вот так меняется народное мнение. Будь ты хоть самый страшный вампир, но если ты пришёл в общество, дал по рогам главным бузотерам, а потом еще и заплатил за что-то, то быстро становишься милым и своим! Эдакая мрачная, но позитивная аура антигероя, сурового, страшного, но справедливого. Вон даже Степпард расслабил булки и стоит, заинтересованно поглядывая на подростков, пересчитывающих уже сложенные в один банк бабки.

– Всем пока! – махнул рукой добрый и щедрый Конрад Арвистер, а затем вышел из здания.

Путь мой лежал обратно в церковь, в которой, на момент моего прибытия, вовсю шла служба. Ну, как шла? Вставшая за кафедрой Виолика, обложившаяся шпаргалками и записками так, что те аж свисали по бокам, запинаясь и бубня себе под нос, начитывая с них что-то немногочисленной пастве, представлявшей из себя троицу кислых хмурящихся старых дев предпенсионного возраста и… неплохой такой кучке из десятка мужиков-полукровок! Вот те слушали (а еще и смотрели) с прямо-таки серьезным вниманием! Хотя, думаю, что только смотрели, потому как на невесту божию смотреть было приятно.

Особенно один молодой гоблин пялился, причем не с вожделением диавольским, а за каким-то другим бесом. В его кривой и носатой физиономии мне чудилось вдохновение и озарение.

– Ну как… нормально было? – вымученно выдохнула одержимая монашка после того, как прихожане уперлись по своим делам.

– Отвратительно, – честно ответил я, – Но если будешь отрывать глаза от шпаргалок, побольше улыбаться и заузишь в талии рясу, то вполне может и прокатить. Только повторюсь – пока мы не найдем книгу, не устраивай здесь бордель. Сегодня охотников не было, но завтра они вполне могут появиться.

– Не появятся. Проповеди дважды в неделю, воскресная служба в воскресенье, – тоскливо пробубнила носительница демона, – В остальном я совершенно свободна.

– Вот и репетируй. А пока, дорогуша, у меня к тебе два вопроса. Первый – вернулся ли разум к тем призрачным мертвецам, что тебя окружают? Им вопросы хоть какие-то задать можно? Плюс второе – что ты можешь мне рассказать о квартире нашего пастора Заккери?

– Впервые о ней слышу, – недоуменно хлопнула ресницами одержимая, – Он уходил часто, но всегда ночевал тут.

В смысле прелюбодействовал нашу заказчицу, не отходя от кассы.

– Тогда идём, будем искать адрес или хоть какой-то намек на него, – вздохнул я.

Ну вот что еще мог бы сделать святой отец? Монашка его пугает, он несется в родную хату, начинает оттуда вызывать охотников за нечистью, а затем, запершись на все замки, сидит и молится. Логично? Логичнее некуда.

Келья нашего нетипичного пастора представляла из себя крохотный закуток, состоящий из одной большой кровати и нескольких забитых книжных шкафов. Везде валялось множество помятых бумаг с записями. Хорошее освещение и… зеркало на потолке. Большое такое.

– Гм, – только и сказал я.

– Бумаги – это я, – призналась монашка, заползая на кровать тылом ко мне, – Искала как проповедовать. А чо теперь искать?

– Почтовые отправления, – не отрывая взгляд от изящного тыла, обтянутого рясой, подсказал я, – Всё, связанное с адресами.

– Вот прямо так и начнем? – зад недоуменно вильнул в понятном намеке.

– Прямо так и начнем, – проявил я целомудрие.

Не то чтобы. Имея дело с демонами важно знать, что они всё оценивают по критериям «ты мне, а я тебе», теория обмена для них не пустой звук, как минимум поначалу, пока они еще такие наивные и глупенькие. Соблазнившись на Виолику, я точно потеряю текущее преимущество в наших отношениях, чего делать категорически не стоит.