Несмотря на это, Гай с Настей продолжали дружить и, за исключением редких ситуаций, почти не расставались. Но после летних каникул, во время которых ученики возвращались в наш мир, каждый к себе домой, парня словно подменили. Он стал еще более нетерпимым, и казалось, даже сама Настя раздражала его своим смирением с тем, что в городе солнца слишком мало солнца.

Нынешний сентябрь удивлял местных жителей не только жаркой, совершенно летней погодой. Дожди в начале этой осени были здесь очень уж частыми гостями. Такие же по-летнему проливные, с грозами и обязательной радугой в итоге. Жара, сменяющаяся ливнями, Гая не радовала, Настины восторги делали его еще более угрюмым, и он все чаще проводил время со своими новыми приятелями, которых в прошлом учебном году словно и не замечал. В их компании Настя неоднократно видела и одну девчонку, отчего глупая и беспричинная ревность каждый раз очень болезненно колола невидимой иглой в самое сердце. Гай никогда не предлагал Насте присоединиться к его друзьям.

* * *

– Что, прошла любовь? – хихикнула одна из девчонок, по-турецки сидевшая на покрывале, когда Настя с грустной миной на лице примкнула к однокурсницам.

– Никакой любви и не было. Мы просто друзья, – буркнула в ответ Настя, поворачиваясь к девочке спиной.

– Не знаю, что ребята в ней нашли? Курносая, глазки маленькие, губки сковородничком, пацанка какая-то, а не девушка, – сказала девчонка, то ли желая сделать этим Насте приятное и подбодрить, то ли, наоборот, поддеть. – В этих своих старомодных клешах и глупой джинсовой курточке…

– Может, потому и дружат с ней, что пацанка. Она им своя.

– Как ее зовут? Одри, кажется? – наперебой заговорили девчонки, увлекаясь обсуждением Настиной соперницы.

– Ее Акула все зовут, – сказала первая девушка.

– Почему?!

– Ну вон видите, парнишка сидит чернявый, постоянно себе вверх на челку длинную дует, чтобы та на глаза не падала? Знаете, наверное, его Ли зовут. Это он мне рассказал, еще на первом курсе. – Девчонка, поерзав на покрывале и усевшись поудобнее, обвела подруг хитрым взглядом, а те, почуяв любопытную историю, придвинулись поближе. Настя тоже наконец обернулась. Увидев, что ей все с интересом внимают, девушка вдохновленно продолжила: – Они с Акулой, ну то есть с Одри, еще в детском саду дружили. И у них там игра одно время была, в дельфинов. Мальчишки были дельфинами, а девочки – акулами. Акулы гонялись за дельфинами. Ли говорит, пол-лета как-то в это играли. Парням понравилось от девчонок убегать. И чаще всего гонялись именно за Ли, мол, самый жирненький дельфинчик. Видимо, самый симпатичный был из ребят. А среди акул заводилой считалась как раз Одри. Так вот к ней это прозвище Акула и прилепилось. И в школьные годы ее так старые знакомые звали. Ну и сейчас до сих пор кто-то помнит.

– Вот бы не хотела, чтобы меня так дразнили! – возмутилась одна из слушательниц.

– Так это даже вроде и не дразнилка. По крайней мере, Одри явно не в обиде, раз на такую кличку отзывается, – предположила Настя.

– Да небось обижается, просто так хочет в компании пацанов быть, что терпит, – не согласилась рассказчица. – Вот ты, Нэсти, гордая. Ты бы не пошла за Гаем, если бы он тебя какой-нибудь барракудой обозвал. Или муреной. Ведь да?

Девчонки дружно захихикали, а Настя снова с грустью посмотрела в сторону, где о чем-то увлеченно беседовал ее приятель с новой компанией. Да какая разница, мурена, пиранья, хоть еж морской, если все равно дружба закончилась. Вон как у этой Акулы и Ли – дружба аж с детского сада! И даже удалось в одну школу попасть. А ведь действительно, глазки маленькие, подбородок тяжелый, и кривой хвостик на затылке…