Ерошу шевелюру и, вздохнув, набираю отца.

Мне хочется сразу же сбросить, но он моментально снимает трубку. Как будто сидел над телефоном, ожидая моего звонка.

Повисает напряженная тишина, а затем я слышу его сдавленный голос:

— Привет, Арсен.

— Привет, — ворчу, пиная ногой сиденье впереди.

— Как ты?

Обожаю дежурные вопросы.

— Отлично.

— Понятно…

Мы замолкаем, не зная, о чем говорить дальше. Точнее, мне много что есть ему сказать, но сомневаюсь что это телефонный разговор.

— Сын, я хотел с тобой встретиться. Может, завтра?

— Я занят, — грубо отрезаю.

— Не веди себя, как маленький!

Надо же, как мы заговорили! А засунуть голову в задницу на месяц это очень по-взрослому!

— Не тебе мне говорить, как себя вести, — цежу сквозь зубы.

Я слышу, как он со свистом втягивает в себя воздух и чертыхается.

— Нам все равно придется с тобой все обсудить, — упрямо изрекает.

— А тебе с мамой.

Что сказать, упрямство наша семейная черта.

— Я наберу тебя позже и договоримся о встречи.

— Как хочешь, — выплевываю и сбрасываю.

Вот и поговорили.

Он хоть извинился перед матерью? Как можно игнорировать двадцать лет своей жизни? Впрочем, о чем я? Наверняка он каждую ночь наслаждается молоденькой стервой, пока мама льёт слёзы в подушку. Удивительно, что в плотном графике перепихов он нашёл время на сына.

Резко встаю, хватаю рюкзак и шагаю обратно в школу. Ярость застилает мне глаза, когда я вспоминаю ту чертову ночь.

Мне стоило врезать отцу, но я был слишком растерян. Не верил, что он действительно уйдет. Что не станет оправдываться за запах чужих духов, за помаду на щеке и бог знает за что ещё. Разговор происходил за закрытыми дверьми родительской спальни, и до меня долетели лишь его отголоски.

Сколько это дерьмо продолжалось? Уверен, больше чем я хотел это признавать.

Я пру вперёд, точно танк, когда меня плечом задевает Саша Резин — болван из параллели, и глумливо бросает:

— Что такое, принцесса, тебя кто-то обидел? Выглядишь паршиво!

Это то, что мне нужно!

Без предупреждения и лишних расшаркиваний отвожу кулак и с размаху заезжаю Резину прямо в его ухмыляющуюся рожу. В следующую секунду мы сцепляемся и падаем на пол.

Нам и раньше не требовалось особого повода, чтобы затеять мордобой, а уж сегодня, когда я в бешенстве и явно в поисках неприятностей, сама судьба велит.

Мне чуть не прилетает в бровь, но я успеваю уклониться. Хватаю Резина за грудки и встряхиваю, бью лбом ему в переносицу. Он в ответ меня кулаком в подбородок. Мы яростно боремся на полу, перекатываясь и нанося удары, пока не раздается грозный голос директрисы:

— Вы что тут устроили?

Проклятье, только этого не хватало!

Я все еще крепко держу Резина, как и он меня. Мы прожигаем друг друга глазами, словно пытаясь испепелить.

— Прекратить! Живо!

— Радуйся, придурок, что цел остался, — шипит он мне в лицо, когда нас растаскивают по сторонам.

— Пошёл ты! — рявкаю, сплевывая кровь на пол.

Еще и губу разбил, козел!

— В медпункт живо, а потом ко мне в кабинет! — смерив нас грозным взглядом, чеканит директриса.

Признаться, что-то в этой женщине есть пугающее, поэтому мы не смеем ослушаться и плетемся в медпункт.

С Резиным нас связывает давняя вражда, начавшаяся с того, что в начале десятого класса я отбил у него девчонку. Я, конечно, пытался ему объяснить, что и она сама не против была «отбиться», но до его куриных мозгов не дошло. Идиот подкараулил меня со своими друзьями после тренировки, чтобы устроить «темную». Ему не повезло. Со мной оказались Дар и Грач. С тех пор, мы периодически ввязываемся с Резиным в драки, и все заканчивается по одному и тому же сценарию.