– Да? – бархатистым ласковым голосом произнес, будто удивившись, Кейман. – Не настолько, значит? Тогда, моя дорогая не-настолько-взрослая-девочка, ничего не хочешь мне рассказать?

Сердце ушло в пятки.

– Н-нет…

– Значит, все же взрослая? И хочешь решать проблемы сама?

Указательный палец прикоснулся к коже там, где начинался вырез платья, а еще неистово застучало сердце.

– Прекратите! Это неэтично, вы же преподаватель!

– Да в бездну преподавание, ты в моем доме! Если хочешь быть взрослой – будем разговаривать как взрослые. А если все же остановимся на том, что ты – моя подопечная и адептка, то повторяю вопрос. Ничего не хочешь мне рассказать?

В партизаны меня не возьмут.

– Ладно! – сдалась я. – Возможно, я говорила с Бастианом.

– Возможно? – Кейман поднял брови.

Но отошел на несколько шагов, и я, кляня себя за слабость, с шумом втянула воздух, которого так не хватало в легких.

– Ну… не «возможно». Я с ним говорила. С этой… астральной проекцией, или как ее. Но я ничего не делала, он сам явился!

– И?

– И потребовал ему помочь.

– Как именно?

– Написать письмо какому-то Р. Киглстеру. И отправить в Джахней от имени Бастиана.

– Ты отправила?

– Ну… – Я отвела глаза. – Да.

Кейман, к моему удивлению, рассмеялся.

– Когда же вас жизнь начнет хоть чему-то учить. Каждый первокурсник, сидя передо мной, доказывает, что он – взрослый человек, способный на взрослые поступки. А чуть что, так сразу дохлой крысой в однокурсников кидаться. Ты, вообще, собиралась мне рассказать?

– Я собиралась рассказать матери Бастиана. Вы сами говорили, что только его семье решать, пытаться его спасти или нет. Вы уверены, средства нет, Бастиан считает, что есть. Что мне-то делать?! Он мне весь мозг вынесет.

– Это безусловно.

Магистр Крост как ни в чем не бывало вернулся в кресло.

– Почему он пришел? Кто вызвал проекцию, если для этого нужен сильный маг?

– Ты, – просто и без обиняков ответил Кейман. – Он зацепился за тебя, за твой дар.

– А…

Я бы села прямо на пол, если бы не узкая юбка, честное слово!

– Это еще одна грань моего дара? Темной магии?

– Именно.

Просто прекрасно! Итого: способность бить людей током (не всегда контролируемая), способность понимать древние языки и способность общаться с астральными проекциями. Или проекцией. Ну почему я не могла вызвать дух кого-нибудь поприятнее ди Файра?! Эми Уайнхаус бы отлично скрасила мрачные будни.

– И что мне теперь делать? Доложить вам, когда Бастиан снова появится, чтобы вы помешали его плану?

– Нет. Сделай то, что он просит.

Рот у меня открылся сам собой. Хорошо, что я не пила ликер. Кейман туда что-то намешал?

– Сделать? А… зачем?

– А затем, Шторм, что я так хочу. Ты все равно будешь ему помогать, твое чувство вины перекрыло даже ненависть к ди Файру, что само по себе интересно. Но если будешь помогать, то хоть под моим присмотром. И заодно постарайся сделать так, чтобы к моменту, когда его план, каким бы гениальным он ни был, провалится, Бастиан принял это и попрощался с семьей. Так будет лучше.

– Вы не верите, что у него получится?

– Нет. – Кейман пожал плечами. – Хотя мне интересно, что он задумал.

– А вы не знаете, кто такой Киглстер?

– Понятия не имею, – улыбнулся магистр. – Но ты, когда выяснишь, мне расскажешь. И, Шторм… врать ты пока не умеешь. Или учись, или даже не берись. Пока что твои попытки меня переиграть выглядят так же нелепо, как и попытки трехлетнего ребенка спрятаться от родителей за крошечным цветочным горшком. Все, свободна.

От досады и стыда я даже ногой топнула, но Кеймана моя реакция только повеселила. Уже выйдя из кабинета, я вспомнила, что так и не сказала спасибо за крылья. Но возвращаться не стала – кто его, магистра, знает.