– А то, – улыбнулась я, в шутку стукнула его по бицепсу и тут же, поморщившись, потрясла кулаком. – Ничего себе банки прокачал! Я чуть руку не сломала.

Рома довольно улыбнулся.

– Это т-ты меня еще на сушке не видела!

– А пощупать можно? – спросила я.

– Ну, пощупай, – игриво разрешил Рома и встал в позу бодибилдера.

Я пощупала и похвалила его бицепсы. Сияющий Рома ушел в кабинет.

Мы со Светой остались в коридоре.

– Хорошо, что все уладилось, – сказала я. – Боюсь представить, во что бы все вылилось…

Подруга что-то печатала в телефоне. Меня она будто не слышала.

– Свет? Эй! Света? Отзовись!

Света послала мне равнодушный взгляд.

– А что? Похвалу ждешь, как всегда?

Я растерялась.

– Э-э-э… Я, вообще-то, обсудить хотела этот неадекват, но… ладно…

Света прищурилась и язвительно сказала:

– Ах, ты такая молодец, снова впереди планеты всей. Довольна?

Это она что? Ну в чем я опять провинилась?

– Не-а. Не хватает: «Ты такая находчивая, внимательная, сообразительная, мудрая, да что там говорить, просто гений!» – попыталась пошутить я. – А вместо кексика, пожалуй, я куплю тебе упаковку витамина D. Говорят, повышает серотонин[1].

Насупившись, Света снова ушла в телефон. ПМС у нее, что ли?

Перед тем как зайти в класс, я глянула в коридор. Женя стоял возле двери своего кабинета и мрачно наблюдал за тем, как мы входим внутрь. Взгляд у него был такой пронзительный, будто он чего-то ждал или что-то знал наперед. Я поежилась. Меня вдруг охватило смутное нехорошее предчувствие.

Комната вся заросла паутиной. Слабый естественный свет пробивается через пыльное треснутое окно. Никто не жил здесь уже много лет. Диван изъеден молью, обои, свисающие со стен рваными клоками, покрыты бурыми пятнами. Я медлю в дверном проеме, затем делаю шаг и уверенно вхожу. Скрипят и стонут дощатые половицы.

Пройдя в центр комнаты, я опускаюсь на корточки и, взявшись за одну из половиц, приподнимаю ее. Внутри, в небольшом углублении, лежит пухлая тетрадь в твердой обложке. Я забираю ее и сажусь за стол. Ну здравствуй, мне тебя не хватало.

Нетерпеливо смахнув пыль, я наконец раскрываю тетрадь. Быстро пролистываю мятые пожелтелые страницы, заполненные аккуратным почерком. А вот и они. Пустые листы. На первом же я ставлю сегодняшнюю дату – 2 сентября 2020 года. И начинаю жадно, нервно писать:

«Дорогой дневник!

Не верится, что мы снова вместе! У меня только теперь появилась цель. Мы с тобой вместе продолжим начатое и вместе закончим.

Они отвратительны. Их сытые, наглые, тупые физиономии – от них просто хочется блевать! Ты не представляешь, чего мне стоит находиться рядом с ними. Приходится изображать дружелюбие, но как же мне тяжело это дается!

Их сегодняшний компромисс сорвал наши планы. Во всем виновата чертова девчонка, она спутала нам карты. Ничего, она свое получит. Получит сильнее всех. Невинная овечка борется за мир и защищает слабых. Как бы не так! От нее за версту разит лицемерием. Она воняет, они все воняют. Но это наша игра, и мы устанавливаем правила, решаем, кому оставаться, а кому выбывать…

Они все узнают… Они получат свое…

Эта школа проклята. Она воняет, и я сотру ее в пыль.

От них ничего не останется».

Я закрываю тетрадь. Барабаня по ней пальцами, называю имена одно за другим:

– Орлова Саша. Панферов Север. Ларин Тимур. Шепелюк Егор. Воропаева Лена. Кауц Миша. Минаев Ваня. Салтыков Рома. Полушкина Варя. Галанина Ира. Нургалиев Малик.

Одиннадцать имен. Затем я возвращаюсь к первому и повторяю сначала, как будто боясь забыть этот список. Только спустя пять повторений я замолкаю. Возвращаю тетрадь в нишу в полу и закрываю половицей. А затем выхожу из комнаты.