– Поправьте прически, девочки, отцу тоже не терпится с вами встретиться, – велела матушка, поправив кружево на рукавах платья, и царственно вплыла в гостиную.

Не знаю, кому там не терпелось с нами встретиться, но это было точно не про нашего папеньку. При нашем появлении он отложил газету на стол и, скользнув взглядом по Аэлите, внимательно посмотрел на меня.

– Здравствуйте, дочери мои, – сухо поздоровался отец.

– Натаниэль, как же наши девочки повзрослели.

Матушка подошла к отцу, облокотилась на спинку кресла, в котором он сидел, и с нежностью посмотрела на нас.

– Я вижу.

В глазах матери появилось беспокойство. Протянув руку она, дотронулась до плеча отца.

– Что-нибудь случилось? – маменька, как всегда, за вежливостью прятала свои истинные чувства.

– Тебе не о чем беспокоиться, – успокоил ее отец и поднялся с кресла.

При нас маменька не стала ничего выяснять, вместо этого промолчала и почтительно склонила перед ним голову.

– Лиа, за мной, – распорядился папенька и широким шагом, не дожидаясь меня, вышел из гостиной. Мы с сестрой удивленно переглянулись.

– Иди, – поторопила меня матушка, провожая его задумчивым взглядом. – Ты же знаешь, отец не любит ждать.

Поведение папеньки было странным, и мне не терпелось все выяснить.

Покинув гостиную, прямиком направилась к нему. Перед кабинетом отца я замедлила шаг, но лакей услужливо открыл передо мной дверь. Назад пути не было. Стоило мне переступить порог, двери за моей спиной закрылись.

За массивным темным столом по центру, в таком же массивном кресле, с мягкой обивкой сидел отец. Книжный шкаф, тумба, навесные полки – все в этой комнате было громоздким и сделано из темного дерева. Даже постоянно задернутые плотные шторы, не пропускавшие свет, были из темной ткани.

С возрастом глаза папеньки стали чувствительными к свету и потому в полумраке ему работалось лучше. Все в доме об этом знали, и прислуге под угрозой увольнения было строжайше запрещено раздвигать шторы.

– Присаживайся, дочка, – откинувшись в кресле, кивнул на стул по другую сторону стола папенька.

Осторожно присев на краешек неудобного стула, я встретила хмурый взгляд отца, старательно подавляя желание сбежать.

– Надеюсь, дочка, ты осознаешь, как тебе повезло, что лорд Авурон остановил свой выбор на ТЕБЕ? – вены на шее отца вздулись от напряжения, под его колючим взглядом мне стало совсем неуютно. Поерзав на стуле, я случайно заметила на краешке стола ползающую по полировке муху. Рассеяно повела пальцами и воздух вокруг нее, скрутившись в спираль, уплотнился. Перебирая на месте лапками, муха жужжала и хлопала тонкими крылья, не имея возможности вырваться. Наблюдая, как яростно жужжит муха, я раздумывала, как лучше сказать отцу, что не желаю выходить замуж за магистра.

– Это выгодная партия, – распинался отец. – Я смогу занять место в палате лордов и приблизиться к королю Гародию.

Слушая его вполуха, я не сводила глаз с мухи – она так забавно трепыхалась, буксуя на месте. Сжалившись над ней, взмахнула пальцами, и легкое дуновение ветра рассеяло магию, заодно подняв в воздух лежащие на столе бумаги.

– Лиа! – ладонь батюшки с силой опустилась на стол, смяв один из документов. Я вздрогнула и, сложив на коленях руки, подняла на него невинные глаза.

– Не уверена, что вообще хочу замуж, – презрительно фыркнула я.

– Как ты смеешь! – понизил голос до жуткого шепота отец и, приподнявшись, с силой налег ладонями на столешницу. – Лорд Авурон может дать тебе все, что только ты пожелаешь! Все! После брачного ритуала весь мир окажется у твоих ног!