Не уйти.

Даже со сломанной ногой Джин был слишком сильным и быстрым.

Самханец посмотрел на нее в упор:

– Клянусь честью своего рода и своим посмертием, что говорю правду. Я не причиню вреда тебе или твоему другу. И я не сделал ничего плохого.

– Ты шпион!

– Я не желаю зла твоей стране. Скорее наоборот. То, что я сделал, спасет тысячи жизней.

– Ты убил пятерых самураев.

– Я защищался.

– Ты шпион, – чуть не плача, повторила Мия.

Дайхиро дернул ее за рукав:

– Слушай, Мия-сан, может, и правда, выслушаем его? Раз уж тратили время, лечили, выхаживали.

Когда он успел стать таким благожелательным к самханцу? Неужели всего из-за нескольких проигранных партий в го?

А впрочем, что ему? Дайхиро – ёкай, пусть и друг Мии. Оборотни вне политики и человеческих дрязг.

Что же делать? Как поступить?

– Я не прошу многого. Только выслушай. Давай вернемся в храм.

Она медленно поднялась по ступеням. Тануки шел за ней, самханец ковылял последним, тяжело опираясь на посох. Такой обманчиво беспомощный и смертельно опасный.

Они вошли внутрь, и Джин сел у костра. Мия осталась стоять.

– Рассказывай.

– Садись.

– Нет!

– Сядь, пожалуйста, Мия. Я поклялся.

– Я тебе не верю!

– Я могу как-то это изменить?

– Поклянись на крови, – предложил тануки.

Глаза самханца расширились, но он кивнул и потянулся к танто. Лезвие вспороло кожу на предплечье, рисуя иероглиф «гири», и мужчина повторил слова клятвы.

Надрез полыхнул алым, на мгновение в комнате сгустились тени, запахло грозой…

А потом все исчезло.

Джин кивнул на подстилку из пальмовых листьев:

– Садись, Мия. Выслушай меня.

Если бы не Дайхиро, послушно опустившийся рядом с самханцем, Мия не решилась бы послушаться.

– Я думала, ты проклят, – сказала она, усаживаясь на самый краешек подстилки.

– Клятвам это не помеха.

– Рассказывай. Кто ты, Джин Хо? И зачем ты пришел в мою страну?

Он вздохнул:

– Пожалуйста, не перебивай. Я начну издалека. Ты ведь знаешь, что власть сёгуна не всегда была абсолютной? Изначально в Оясиме властвовал божественный император, потомок повелителя драконов. Сила Уми но Ками позволяет призывать и укрощать водных драконов…

– При чем здесь это?

Самханец укоризненно покачал головой:

– Я же просил не перебивать. В последние сто лет власть династии Риндзин слабела. Череда слабых, развратных или просто неспособных к управлению правителей отдала власть сёгуну. Последний император Сатоши Риндзин пытался переломить эту ситуацию, за что и поплатился. Пятнадцать лет назад произошел заговор, который оборвал династию навсегда.

Мия сердито стукнула себя кулаком по коленке. Он что – издевается над ней? Зачем пересказывать то, что знают даже дети?

Впрочем, о гибели императорской семьи известно было немного. Ходили самые дикие слухи. Говорили даже, что заговорщики использовали демона, чтобы справиться с повелителем драконов.

Еще поговаривали, и именно на это сейчас намекали слова Джина, что главным организатором был сам сёгун. Но о таком шептались совсем уж тайно, с оглядкой. Верховный правитель Благословенных островов не отличался терпимостью к подобным слухам.

– Последний Риндзин был так слаб, что едва мог призвать одного или двух драконов. Но легенды говорят о том, что раньше члены императорской семьи могли управлять сотнями драконов. Все ручьи и реки Оясимы, в каждой живет водный дух, и все покорны воле императора. Так же, как сила семьи Аль Самхан взывает к огненной крови земли.

– И что? – спросила Мия. – К чему все это?

Он подпер голову рукой, побарабанил пальцами по щеке.

– Я хочу, чтобы ты молчала о том, что я сейчас скажу, Мия. Это не тайна. Но и не те вещи, в которых разбирается любой крестьянин. Нет-нет, не надо клятвы! Просто не рассказывай первому встречному. Не надо.