«Колдун» сразу оживился, отлип от спинки кресла и подался к столу.

– Можете назвать какие-нибудь населенные пункты, расположенные неподалеку от места вашего пикника? – спросил он с заметной нервозностью.

– Точно не скажу, не я маршрут выбирал… – Кэст напряг память. – Был там поселок неподалеку, а как называется, забыл. Не то Белоречье, не то Чудоречье…

– Дивноречье! – выдохнула девушка в белом, та, которую «колдун» назвал красивым старинным именем Лукерья. Имя девушке очень шло.

– Точно, Дивноречье! – подхватил Кэст, чувствуя, как по телу разбегаются мурашки. Откуда ей известно это название?!

Все они вдруг начали переглядываться: русоволосый здоровяк, Лукерья, девушка за монитором, «колдун». Кэст готов был поклясться, что в этот момент каждый из них думал примерно одно и то же, что-то вроде «Я знал(а), что однажды это случится». Складывалось впечатление, что они давно ждали чего-то подобного. Кэсту вспомнилось, как изменился взгляд Инги, когда она откопала в стогу это проклятое пугало, как будто в нее вселилось нечто зловещее и потустороннее, а потом Лещ стал вести себя странно, словно это что-то перешло на него. Кэсту вновь начало казаться, что он тоже мог попасть под влияние этой сущности и совершить преступление, не отдавая себе отчета. Возможно, сущность до сих пор еще с ним, и, если так, то он пришел по нужному адресу.

– Продолжайте, – нетерпеливо поторопил его «колдун».

– Да, сейчас, только с мыслями соберусь, – Кэст замялся.

– Конечно. – «Колдун» кивнул и бросил многозначительный взгляд в сторону Лукерьи. Та встала и вышла из комнаты, а через минуту вернулась с подносом, на котором исходила паром кружка с ароматным чаем.

Кэст поблагодарил ее, сделал глоток, еще один, а затем слова будто сами начали срываться с его языка, и он выложил все как на духу: и о том, как Лещ сжег пугало, и о том, как Инга ушла с Лещом в ночь, и о жутком сне, и о страшной находке рядом с собой сразу после пробуждения. В конце концов он признался, что Лещ обвинил его в убийстве Инги и заявил об этом в полицию. А потом повисла тишина, неприятная и тягостная для Кэста из-за ожидания реакции присутствующих: он боялся, что они его скрутят или пса натравят, а потом сдадут в полицию. На их месте Кэст именно так бы и поступил, столкнись он с типом, который нес бы нечто подобное.

Присутствующие не спешили его скручивать, но снова начали переглядываться – наверное, все еще пребывали в шоке от его откровений. «Сейчас придут в себя, и начнется! Может, свалить, пока не поздно?» – спохватился Кэст, ерзая на стуле. «Колдун» бросил на него пристальный взгляд исподлобья, затем уткнулся в книгу. Перелистывая толстые потрепанные страницы, он бормотал что-то странное, как будто на чужом языке: ни единого слова не разобрать. Кэст прислушался: похоже на колдовскую абракадабру.

Маррмарато лалламио трамакорро синистерро…

«Впечатление произвести хочет, – догадался Кэст. – Наверное, собирается нехилую цену заломить за свои услуги, иначе зачем еще этот спектакль?»

Мысли Кэста метались из одной крайности в другую: только что ему казалось, что в этом магическом салоне действительно разбираются в делах, касающихся одержимости бесами, а теперь, когда «колдун» вдруг затеял свой глупый спектакль, надежды Кэста получить здесь реальную помощь рухнули в один миг, и вместе с тем вернулось желание поскорее покинуть это место.

Словно прочитав мысли Кэста, «колдун» оторвался от книги и сообщил ему:

– Ваш ночной кошмар могло вызвать близкое присутствие беса, но вы не были одержимы им ни на секунду. Бес вас не тронул, хотя и находился рядом.