– Он приезжает только завтра... – растерянно пробормотала Малеста и перевела взгляд с до крайности взволнованного Джонатана на брошенный посредине комнаты саквояж, весь в дорожной пыли.

Разрозненные кусочки сложились в голове в единую картинку, но верилось в неё всё равно с трудом. Тим? Не может быть. Не может быть, что грязный оборванец – тот, кого она пыталась назвать своим сыном восемь лет назад. Пыталась, но так и не смогла...

Малеста поднялась с дивана, сделала несколько шагов по ковру, опустилась рядом с Джонатаном и внимательно всмотрелась в лицо того, кого она всё это время считала наглым вором, посмевшим вторгнуться в чужие владения.

Как же она могла так обознаться? Как не разглядела ни широкий лоб Джейкоба, ни волевой подбородок? Как не заметила явного сходства, которое было столь очевидно? Почему не придала значения словам? Встреча, которой она ждала уже столько лет, прошла так глупо и едва не закончилась трагедией. И пусть Джейкоб всё узнает, пусть ругает её на чём свет стоит и за безрассудство, и за бронзового ангела, лишь бы Тим поскорее очнулся. В том, что после произошедшего он будет её окончательно ненавидеть, она уже ни капли не сомневалась. Но это было не главное. Главное – чтобы он открыл глаза и произнёс хотя бы слово. Всё остальное Малеста без проблем переживёт.

4. Глава 4. В плену дьявольского коварства

Доктор Уотнер вышел из спальни, а Тим радостно выдохнул и откинулся на мягкие подушки. Чувствовал он себя сносно, но вида не показывал. Охал сильно и стонал громко, как в лучших постановках о больных и раненых, пока его, приведённого в чувство, вели до кровати, укладывали, подсовывали много подушек под спину и голову и укрывали одеялом.

Слуги и мачеха сразу развели суматоху – мистер Уотнер еле-еле выпроводил всех за дверь, чтобы осмотреть пациента в тишине и спокойствии. Изучил шишку на голове, неодобрительно покачал головой и вежливо поинтересовался:

– Чем это вас?

– Книгой, – даже не моргнув, ответил Тим. Про ангелочка промолчал.

Глаза доктора весело заблестели.

– Что же это была за книга, если вы сознания лишились?

– Энциклопедия бабочек, – продолжал Тим. – Я потянулся за пьесами Шекспира на верхней полке, но вместо одной книги вытянул две. Кто ж знал, что там такой беспорядок?

– В следующий раз будьте аккуратнее. Книги – вещь полезная, это бесспорно, но какой от них вам толк, если отправитесь на тот свет? Вот. – Мистер Уотнер поставил широкую подпись на рецепте и щёлкнул замком на своём чемоданчике. – Я передам это леди Андервуд. Микстуру, как будет готова, принимать три раза в день, а мазью будете шишку мазать. Хоть каждый час. Вреда не будет. Дня через три должно полегчать.

В знак благодарности Тим слегка кивнул и высунул руку из-под одеяла, чтобы ответить на прощальное рукопожатие.

Шишка болела, стоило к ней прикоснуться, а от волос и рубашки до сих пор шёл неприятный запах. Переодеться бы – как раз и саквояж занесли в комнату и поставили на прикроватную банкетку.

Привези возница вещи чуть раньше – Тим не получил бы по голове. Но у бедолаги сломалось колесо как раз в том месте, где заканчивалась дорога вдоль цветочного луга и начиналась липовая аллея на Девонсайд. Вот и пришлось сначала с колесом возиться, потом плюнуть на то колесо и тащиться до дверей поместья Андервудов пешком, а потом снова возвращаться к брошенной посреди аллеи телеге, но уже с помощниками, и чинить сломанное.

Тим всё это узнал, когда к его голове прикладывали лёд, и ещё не решил, благодарить ли возницу за непреднамеренное опоздание или отругать как следует. С одной стороны, встретили Тима совсем не так, как он рассчитывал. Но если посмотреть иначе, что может быть лучше ситуации, когда та, чьё расположение тебе надо завоевать, всполошена и переживает о тебе больше, чем о порядке блюд, которые будут поданы на обед