Наконец, мне удается отыскать кинжал. Небольшой, больше похожий на нож для бумаг, он использован как закладка в книге, что лежит в дорожной сумке шейха. Прячу его под платье. Ночью я заколю Иршада, и тогда мы улизнем.

– Нафиса, – произносит вдруг девочка, смотря на меня испуганно.

– Это твое имя? – отвечаю, всхлипывая. Обнимаю ребенка, прижимаю к себе. Я теперь не одна, а значит думать нужно быстрее. Действовать… От мысли что придется воткнуть кинжал в человеческую плоть – меня передергивает.

– Все будет хорошо, не бойся. Я сделаю все, чтобы защитить тебя…

Девочка смотрит так, будто понимает, о чем я говорю.

– Ты голодна? – показываю на поднос с остатками еды.

Малышка отрицательно мотает головой, затем обхватывает себя руками и начинает пятиться в дальний угол шатра. Там садится, поджав под себя ноги.

Внезапно полог дергается и снова входит Иршад.

– Я уладил все. Ложимся спать, с утра выдвигаемся.

Подойдя ко мне, он больно хватает меня чуть повыше локтя и тащит к постели.

– Что вы делаете?

– Не прикидывайся идиоткой.

– Вы с ума сошли! Не смейте трогать меня

– Значит для помощи я хорош, а как потребовал немного ласки, сразу тебе разонравился? – наступает на меня Иршад. – Ну так ты сама виновата. Не надо было сбегать, не надо было помогать незнакомой девчонке. Мои люди в ярости. Пришлось пообещать им тебя.

Шейх толкает меня к постели, падаю, не устояв на ногах. Замерев, достаю нож…

– Небось теперь жалеешь, что от племянника сбежала? Он моложе, красивее. Но поверь, в постели красота мужчины ничего не значит. Я удивлю тебя. Ты будешь просить…

Иршад разворачивает меня к себе, заношу кинжал, успеваю увидеть ужас в его глазах. Шейх неожиданно ловко уворачивается, и одновременно отвешивает мне пощечину, от которой темнеет в глазах.

Все кончено, я проиграла.

Ясно, что мне уже ничего не поможет. Иршад наступает, а я, сидя на пятой точке, отползаю назад.

– Тварь… Сука… Задушу собственными руками, – рычит мужчина, бешено вращая глазами. Он в такой ярости, аж трясется.

Настигнув меня, хватает за шею, стискивает руки, лишая глотка воздуха. Понимаю, что это конец, мысленно прощаюсь с этим миром, с отцом, прося у него прощения.

Иршад издает просто нечеловеческий вопль. Словно ответ на это, с улицы раздается несколько выстрелов. Зрение расфокусировано, все плывет перед глазами. Что все это значит? Галлюцинации перед смертью?

Когда зрение восстанавливается вижу валяющегося на полу Иршада, лицом вниз. В его спине, в самом низу, чуть выше талии торчит мой нож, который я уронила… Смотрю на него, дрожа от ужаса, к горлу подступает тошнота.

Моей руки касается что-то теплое. Оборачиваюсь – девочка. Она тянет меня за собой, к выходу.

– Это ты сделала? – меня передергивает. Бедный ребенок, я и забыла о ней.

– Надо спешить, там что-то происходит. Сейчас можно сбежать, – говорит девочка по-русски.

Кадир

– Что случилось Юсуф, почему ты тревожишь меня так поздно? – спрашиваю, грозно сдвинув брови. Хотя отлично понимаю, что мой верный помощник никогда бы не нарушил мой покой просто так.

– Прости Кадир. На обоз, который вели наши люди для торговли с соседями было совершено нападение. Очень наглое, дерзкое. Давно такого не было. Несколько лет мы жили в покое… Я думал, ты захочешь первым взглянуть. Сейчас направляюсь туда. Есть раненые, убитые. Мне очень жаль.

– Ты прав, что пришел. Я сейчас.

Возвращаюсь в комнату, кипя гневом. Словно высшие силы помогают моей пленнице, не дают мне завершить начатое. Оказывается, она девственна. Это действует на меня одновременно как ледяной душ и как обжигающий костер. Нетронутая. Я такого не ожидал. Просто невозможно поверить. При такой сестре. Развратной, распутной. Как Виталия умудрилась сохранить чистоту?