– Мой новый знакомый собирается купить дом за наличные, – Майкл покашлял в трубку. – Огромную усадьбу и полторы тысячи акров земли. За наличные… Представляешь? Это будет второй случай за мою десятилетнюю риэлтерскую карьеру, когда дом покупают за наличман. В субботу предстоит очень важная встреча. Пожалуй, самая важная в этом году. Если все склеится, я стану немного богаче.

– Что ж, позвони, когда разгребешь дела, – сказала Джейн. – Я тебя все равно люблю, хотя, наверное, ты этого не стоишь.

– И я люблю тебя, – кажется, Майкл обрадовался, что разговор подошел к концу. – Я знаю: мы скоро увидимся, но все рано скучаю.

За несколько минут озеро и небо изменились. Солнце, опускавшееся все ниже, окрашивало окружающий мир в цвет малинового желе. Джейн еще пару минут смотрела на лодки, медленно исчезавшие где-то в розовой дали, и старалась понять, почему тяжело и тревожно на сердце. Но так ничего и не поняла, вернулась к столу и постаралась сосредоточиться на работе.

Около четырех утра свет в окнах погас, Девяткин выждал тридцать минут и выбрался из машины, прихватив фонарь с длинной рукояткой. Дошагав до незапертой калитки, ступил на раскисшую от дождя тропинку и осторожно двинулся дальше. В затылок дышал старлей Лебедев.

Поднявшись на крыльцо, Девяткин остановился и прислушался. Капли дождя шуршат по крыше, будто сверху кто-то сыплет мелкую крупу. Где-то далеко воет собака. Девяткин толкнул обитую клеенкой дверь и, убедившись, что она закрыта, отступил в сторону, давая место старлею. Тот надавил плечом, кажется, только коснулся двери, как с другой стороны, на деревянный пол упало что-то железное, то ли крючок, то ли задвижка.

Затаив дыхание, Девяткин переступил порог, сделал пару шагов и остановился. Темнота кромешная, хоть глаз коли. Пахнет мокрой шерстью и разлитым по полу десертным вином. Не хочется включать фонарь, но иначе нельзя.

Девяткин нажал кнопку, за секунду, когда горел свет, оценил обстановку и прикинул варианты. Если двинуть направо, миновать маленький коридор, попадешь в комнату, где был накрыт стол, где заводили музыку и танцевали. Там, кажется, никого нет. Левая дверь распахнута настежь, там кухня. Впереди коридор, он ведет в задние комнаты.

Видимо, там отдыхают хозяйка, два мужика, что были в гостях и выходили курить на крыльцо, и еще какая-то дамочка. Девяткин пошел вперед. Одной рукой он касался стены, чтобы не заблудиться. Другой рукой сжимал ручку фонаря. Скрипнула под ногой половица, снова скрипнула. Но уже не под ногой, где-то впереди, метрах в трех. Девяткин вжался в стену, почувствовав, как кто-то движется навстречу из темноты.

Чужое дыхание, чужой запах. Не осталось и доли секунды на размышление, Девяткин включил фонарь. Полукруг желтого света наткнулся на мужскую физиономию. Незнакомец застыл на месте в двух шагах от Девяткина.

Мужчина не шевелился, словно принимал участие в детской игре и услышал команду «замри». Трехдневная щетина, на лбу челка темных волос. От удивления он открыл рот и забыл его закрыть. Девяткин не успел нажать на кнопку, чтобы выключить свет, как из-за его спины вылетел тяжелый, как молот, кулак старлея Лебедева.

Прямой удар по лицу срубил мужчину с ног. Тихо вскрикнув, он полетел куда-то в темноту, неудобно упал, приложившись головой к ведру с водой, стоящему на табуретке. Еще стараясь сохранить равновесие, зацепился за велосипед, висевший на стене, рванул его на себя, сорвав с гвоздей. Девятнин почувствовал, как на ноги выплеснулась вода, обод велосипедного колеса больно задел колено. От неожиданности Девяткин шагнул назад, натолкнувшись спиной на Лебедева, выронил фонарь.