Но ей самой было так стыдно, она чувствовала себя такой никудышной. Почему муж не хотел ее? Что в ней не так? Эдвард ей очень нравился; сегодня утром она размышляла, не влюбляется ли в него постепенно? И девушка не сомневалась, что приятна ему. Но, должно быть, он любил ее, как брат любит сестру. И наверное, никогда не хотел ее по-мужски. А она теперь связана с ним, и ей придется как-то жить с этим.

Сидеть на месте дольше было невозможно. Кэтрин встала и пошла вглубь парка. Может, она ошиблась? Нет, это вряд ли. Бывает ли, что мужчина любит и мужчин, и женщин? Вот единственная надежда для нее. Но им все-таки нужно как-то вступить в брачные отношения, а значит, Эдвард должен поклясться, что больше никогда не ляжет с мужчиной. Она потребует этого. И постарается, что есть сил постарается стереть из памяти увиденное сегодня. Только так можно будет двинуться дальше.

Кэтрин услышала приближающийся топот копыт, обернулась и увидела, что к ней скачет Эдвард; она дождалась его. Спускаясь с коня, он выглядел крайне сконфуженным.

– Мне так жаль, – виновато сказал ей понурый супруг. – Простите меня. – Он не попытался обнять ее или прикоснуться к ней, а просто стоял, повесив голову. – Не знаю, почему Господь создал меня таким. Я не могу справиться с собой.

– Вы должны справиться, – твердо сказала Кэтрин. – Ради благополучия нашего брака вы должны воздерживаться от этого. Скажите, скажите мне честно: вы считаете, что когда-нибудь сможете полюбить меня, сделать мне ребенка?

– Я люблю вас, Кэтрин, – заявил он. – А что до остального, я пытаюсь.

– Настоящему мужчине не нужно принуждать себя! – крикнула она и разразилась слезами; никогда еще ей не приходилось чувствовать себя такой одинокой.

– Я не такой, как другие, – печально произнес Эдвард.

– Ваш отец знает? Меня взяли в дом, чтобы сделать вид, будто все хорошо? – Кэтрин была вне себя.

Эдвард выглядел испуганным.

– Нет. Я не думаю, что он знает. Надеюсь, что нет. Я бы умер от стыда. Я уже умираю от стыда. Прошу вас, простите меня, Кэтрин. Я сделаю, как вы просите, и буду избегать мужской компании. И постараюсь быть для вас настоящим мужем. Я не хочу делать вас несчастной.

Он был так полон раскаяния, так уступчив. Она обязана поступить с ним по-доброму.

– Вы простите меня? – снова с мольбой в глазах произнес Эдвард.

Кэтрин заколебалась. Он согласился на ее требование, и теперь ей нужно достойно сыграть свою роль.

– Я вас прощаю, – торжественно изрекла она.

– Вы ничего не скажете отцу?

– Конечно нет.

Пока они шли к дому, Кэтрин задумалась: не был ли страх, что она пожалуется сэру Томасу, главной причиной сговорчивости Эдварда?

Лето выдалось жаркое. Кэтрин проводила послеобеденное время в саду или каталась верхом по парку, как раньше в Рай-Хаусе. По утрам она тенью следовала за леди Бург, которая в своей тихой и нервной манере наставляла ее, как управляться с Гейнсборо-Холлом. Но перенимать ей было особенно нечего, так как мать и тетя Мэри прекрасно научили ее вести хозяйство в большом доме. К счастью, леди Бург не перегружала невестку обязанностями. Казалось, она хотела сохранить контроль над домом за собой, чтобы делать все так, как любил сэр Томас, а потому у Кэтрин оставалось свободное время, которое она посвящала уединению с любимыми книгами. Эдвард часто уезжал с отцом, участвуя в делах поместья. Сэр Томас ожидал этого от сына и ценил его помощь. Он постоянно твердил Эдварду, что когда-нибудь все это достанется ему.

Почти каждую ночь Кэтрин проходила одно и то же тягостное испытание. Эдвард старался продержаться достаточно долго, чтобы войти в нее, но неизменно срывался. Она лежала и позволяла ему делать, что нужно, молясь, чтобы они хоть раз соединились. Кэтрин чувствовала, что сэр Томас и леди Бург приглядываются к ней, ища признаки беременности, а скоро и другие люди начнут задаваться вопросами, все ли у них хорошо?