И вот теперь он убедился воочию, что действительно. Оживили. Всё, как прописано в контракте: он в «расцвете сил».

Правда, вот как-то странно его «воссоздатели» используют его омоложенное тело. Впрочем, нет. Тело не омоложенное – оно просто новое. Клон, скорее всего. Выращенный из его же «образцов». Но то, что клон именно – его, сомнений не вызывает. Вон: даже родимые пятна на руках на своих привычных местах… Это они ближе к старости разрослись, и к ним добавились и просто коричневые – «старческие».

Но пенять на то, что его травят, словно зверя в клетке, как понял Роджер, некому! То ли сменилось правительство, то ли он не выплатил вовремя какую-нибудь страховку, то ли его просто куда-то контрабандно перепродали. И тут он – гладиатор.

Которого стравливают с другими, возможно, такими же, как он, гладиаторами-людьми. А до людей были животные: тигры, львы, леопарды… Даже крокодил.

А в самом начале – тесты. На сообразительность и интеллект.

Проклятье! Чего им от него надо?!

Неужели тот факт, что сам он, Роджер Тандерволд, шестидесяти двух лет (Вот уж поверишь в «магию» чёртовой науки!) погиб, или умер от старости – правда, и его «оригинальный носитель» не может отстаивать свои права через суд, и делает теперь его новое тело со старым сознанием – чьей-то игрушкой?!

Гладиатором на потребу извращённой публике?

Или уж – объектом для каких-то изощрённых опытов?..

То, что теперь от него потребуется нечто совсем другое, чем победить кого-то в схватке, Роджер понял сразу.

А ещё бы тут не понять!

Когда очнулся от очередного беспамятства и быстро (Уж этому – научился!) вскочил на ноги, пытаясь сообразить, почему не дали оружия, всё и рассмотрел.

Он абсолютно наг – даже набедренной повязки, если эту чисто условную тряпочку можно было так называть, нет. Тело явно вымыто, и даже умащено какими-то благовониями – кожа прямо бархатистая, и приятно пахнет! Усталости как не бывало, словно только что проспал часов пятнадцать-двадцать. Ни песка, ни пространства Арены нет и в помине. Пол ровный, гладкий. Твёрдый. Белый. А чтоб уж сомнений в том, что от него сейчас потребуется, не оставалось никаких – вот оно.

Великолепнейшее тело. На огромной – с добрых шесть квадратных метров! – кровати. А больше ничего в огромной же, с добрую четверть чёртовой Арены, комнате, нет!

Только он, белая комната, постель, и женщина. На постели.

Женщина не спит. (Вот уж он удивился бы!) Смотрит на него. Выражение этого взгляда он описал бы как… Вожделеющее. Да, точно: именно этого от него и ждут!

Хм-м… Странно. Возможно, конечно, что необузданный секс и является следующим испытанием, но…

Но пока он не обыщет всю чёртову кровать, не посмотрит за подушками, под матрацем, и вообще – везде, где возможно (Вдруг в стенах – имеются какие-то замаскированные ниши. С ожидающими, что он поддастся на зов того, что воспряло сейчас между ног, и сваляет беспечного идиота, сволочами?!) скрываются убийцы, или оружие, он им, этим самым чёртовым сексом, пусть и с раскрасавицей, и «мечтой всех его юношеских фантазий» – не займётся! Как бы призывно она не глядела на него. И как бы капризно не заламывала бровь и хитро не улыбалась!..

Но вот комната обыскана, даже простукана, ничего не найдено, и пытаться сопротивляться позывам похоти смысла, вроде, больше никакого нет… Тем более, что женщина – действительно: божественно сложена. И лицо… Такие, наверное, и служили образцами всем этим скульпторам да художникам, лепивших или рисовавших чёртовых древне-греческих Богинь.

Тонкая, подчёркнутая изящной перетяжкой, талия. Небольшие и аккуратные груди. Чувственные, по контрасту с талией – массивные, бёдра. С шелковисто-гладкой, атласной, чуть тронутой здоровым загаром, кожей. Блинн…