– Нет, ты только погляди на нее, – возмутился поведением женщины Пешкодралов. – Да она же, как кошка, так и пристает к противоположному полу.

– Она не пристает, – откликнулся Федя, – просто думает, что этот пивохлеб ей место уступит.

– Ха, нашла дурака, – хмыкнул Леха.

«Пивохлеб», по всей видимости, был точно такого же мнения, что и Пешкодралов. Он продолжал пить свое пиво и лениво поглядывать в окошко. Лицо Анжелики приняло недовольное выражение, что мгновенно заставило курсантов напрячься.

– Молодой человек, не хотите ли уступить даме место? – надменным тоном спросила жена Мочилова.

Парень такого вопроса явно не ожидал, потому что чуть было не подавился очередным глотком. Затем он медленно поднял глаза на возвышающуюся перед ним Анжелику, хмыкнул и сказал:

– А где тут дамы?

– Хам, – огрызнулась Анжелика. – Перед тобой стоит дама.

– Это ты, что ли? – явно не поверил «пивохлеб».

– Я, – все с тем же надменным видом кивнула женщина.

– Так ты же не старая, – заметил парень.

– А разве я должна быть старой, чтобы мужчина уступил мне место в автобусе? – совершенно искренне удивилась Анжелика.

– Ну да, – пожал плечами невоспитанный пассажир. – Была бы ты старой хрычовкой да еще с клюкой, тогда уступил бы тебе место.

– Сам ты старый хрыч, – донеслось с другого конца салона.

Все немедленно обернулись туда и увидели седенькую бабусю, которая опиралась ладонями и подбородком на деревянную палку.

– Вот сейчас как встану и как дам тебе по голове этой самой клюкой… Больно, – немного подумав, добавила она.

Федя понял, что обстановка начинает накаляться, а потому нужно было срочно принимать какие-то меры. Ганга, впрочем, как и Леха, прекрасно понимал, что ни Анжелику, ни «пивохлеба», ни бабусю переубедить в личных мнениях никак не удастся, а потому нужно искать того, кто согласится уступить жене Мочилова место.

Ганга поискал глазами и увидел по левую сторону от себя двух мальчишек лет восьми-девяти, которые занимали два сидячих места и с интересом наблюдали за разворачивающимся в автобусе скандалом. «Ага, вот их-то я и попрошу уступить местечко», – радостно подумал Федя и, держась за поручни, бросился к ребятишкам.

– Мальчики, уступите тете место, – как можно вежливее попросил он.

– Не уступим, – в один голос откликнулись ребята.

– Почему? – удивился Ганга.

– Потому что, кто не успел, тот опоздал, – выдал один из детей.

– Вот поколение-то растет, – запричитала оскорбленная «пивохлебом» бабуля. – Места не уступят, руку не подадут, да еще и хрычовками обзываются, – бросила она ненавистный взгляд на парня с пивом. А ты, черненький, не переживай, у нас в стране все такие, – это она уже обращалась к Ганге.

Федя, услышав это, только вздохнул и безнадежно махнул рукой, подумав, что разговаривать тут с кем-либо совершенно бесполезно.

Леха в это время пробрался к Анжелике и, схватив ее за руку, потащил к выходу.

– Отпустите, отпустите меня сейчас же, – возмущалась женщина.

– На улице отпущу, – бросил через плечо Леха, продолжая волочить упирающуюся ногами и руками Анжелику.

– Я не хочу на улицу, – возмутилась та.

– Зато я хочу, – оставался непреклонен Пешкодралов.

Леха дотащил бунтарку до дверей и ждал несколько секунд, пока они не открылись, продолжая силой удерживать возле себя женщину. Наконец водитель открыл на остановке двери, и Пешкодралов вместе с Анжеликой буквально вывалился из автобуса.

– Извините, граждане, служба, – проговорил Федя, тоже направляясь к открытым дверям. – А вам всем я бы посоветовал подумать над собственным поведением на досуге.