Евгений вновь уставился на пятно и будто остекленел. Секунд двадцать он сидел не шевелясь и, наконец, произнес:

– Я не знаю, кто еще, кроме него, мог это сделать.

– Но до той ночи он не проявлял негатива к ним?

Глаз собеседника дернулся. Резко, как при нервном тике. Вика вновь подумала, что за монотонным голосом и вымученными фразами скрывается сильнейшее волнение.

– Мне кажется, ему не нравилась Яна.

– Будешь со мной? – спросил Марк, забираясь в палатку. В руке он держал бутылку вина и штопор.

Евгений чуть приподнялся в спальнике и покачал головой:

– Не хочу, тем более еще только обед.

– Ты ж сам говорил, что самое время поспать после бессонной ночи. А мне без вина здесь не спится, – с тоской в голосе произнес Марк. – Вчера хоть вырубился с вечера, но слышал, как ты вернулся в пять утра, и больше так и не улегся. Сейчас срубает.

– Может, так заснешь?

– Нет, не получится. Хочу вина, мне всегда помогает.

Марк осторожно снял с горлышка этикетку, сел на свой спальник и зажал бутылку между ногами. Аккуратно приставил штопор, завинтил его и, подняв плечики, резко выдернул пробку. Несколько капель красного попало ему на руки. Не боясь грязи, он слизнул вино с ладони языком. Евгения передернуло.

– Точно не хочешь? – протянул Марк бутылку.

– Точно, – покачал головой программист.

Марк, не доставая бокала, выпил прямо из горла. Вновь вытер рот ладонью и вытащил из кармана куртки маленькую банку шпрот. Организаторы оставили им уйму консервов самого разного толка.

Евгений устроился поудобнее в спальнике и попытался закрыть глаза, наблюдать за этой трапезой у него не было ни малейшего желания. Терпеть не мог алкоголиков. С детства, когда отец еще жив был. Он тогда решил, что никогда не притронется к спиртному. Да, полностью исполнить обещание не удалось, но пил он крайне редко, только по особым поводам.

– Скучные вы все… – пробормотал Марк, видимо, алкоголь требовал не сна, а разговора. – Как Янка-то вскипела, когда я выпить за обедом предложил. Да и этот боров ее тут же поддержал, небось ждет, что она к нему в спальник полезет.

Евгений приоткрыл глаза, но тут же закрыл их снова, решив, что отвечать на этот выпад и уж тем более обсуждать Яну с Владимиром он не хочет.

– Не нравится мне эта очкастая, – произнес Марк, будто что-то вспомнив. – Вчера, когда гулять со мной ушла, вся из кожи вон лезла, чтобы меня заинтересовать, а как поняла, что не в моем вкусе, сразу переменилась. Ходит тут, зырит за всеми, хотя самая молодая. И какого хрена ее сюда, вообще, понесло? Такая явно может себе и нормального мужика найти.

– А мы здесь что, ненормальные? – спросил Евгений.

– А какие же? – расхохотался Марк. – Что в нас нормального? Просто некоторые боятся в этом признаться. Поэтому и ищут, знакомятся с кем попало. А я вот не хочу знакомиться! Было дело уже – женился. Больше не собираюсь, ничего там хорошего нет.

– А зачем ты сюда приехал? – не открывая глаз, произнес Евгений.

– Доказать, что хрень все это собачья! – вскричал Марк. – Меня мать заставила тест пройти. Где-то в рекламе его увидела. Она ж в психологи на старости лет подалась, и меня учит. Все мечтает моих детей понянчить. Хотя сестра ей уже внуков родила. Ну, не стал ее расстраивать. Прошел тест – а они вдруг: пара есть. Ну что ж, посмотрим. Если у тебя Сашка, у Матвея – видать, эта Лиля, то мне кто ж – очкастая или жирная?

– Во-первых, Саша не моя.

– Хорошо, хорошо, пусть не твоя. Значит, ты не против будешь, если я к ней подкачу?

Евгений открыл глаза и хотел было сказать, что ему пофиг, но в голове вдруг нарисовалась картинка, где Марк вместе с Сашей, и он сразу почувствовал укол ревности.